КУЛЁМА

Сижу в санях, кулёма – кулёмой, шаль, валенки, овечий тулуп.
- Но-о! – Каждое слово тётки стынет на морозе хрустальной нотой.
Конь идёт бойко, из ноздрей валит пар. Сквозь дрёму чую, будто лечу в пропасть.
- Стой, холера!
Конь, испугавшись крутого спуска, понёс. Вздыбив оглобли, подкидывая круп, летит вперёд. Колючий снег брызжет в лицо.

Ветер вдруг охолонул, стал тише.
Передо мной - испуганные, в обрамлении заиндевевших ресниц, тёткины глаза.
Конь ещё всхрапывает, бока ходят ходуном, но шаг становится тише.

- Я мигом, в Сельсовет!
Тётка привязывает коня к столбушку.
Я поднимаю глаза – солнце розовым шаром висит над головой. Холод пробирается под тулуп. Сижу, боясь пошелохнуться.
Улавливаю движение справа, с трудом поворачиваю голову. Двое мальчишек выглядывают из-за забора. На каждом – огромные, на вырост валенки, меховые, обнесённые инеем, шапки.

- Тебя как звать? – лыбится курносый.
- Красивая! – хихикает второй.
- Немая? - курносый сплёвывает, подходит вплотную.
Где же тётка!?
Входная дверь скрипнула, на крыльце появилось моё спасение!
Мальчишки бросились бежать.
- Замёрзла? – тётка поправила солому, подоткнула тулуп.
- Поехали!
Я оглянулась – мальчишек след простыл.
Жаль! Тот, что курносый, нахальный и бесстыжий, мне шибко понравился.