«Фельения»: часть вторая, глава четвёртая

Окливий


Великий Роман в стихах «Фельения»


Часть вторая: «Вызволение»


Глава четвёртая: «Прибытие в Штутгерлист»


Почтеннейший муж Зигфрид Люксембургский
(Или Арденнский) – родовитый граф,
Имевший от рождения характер не холуйский,
Наверняка немало удивился бы, узнав
О том, сколь сильно ссорились (между собой) его потомки,
К коим (опустим праздные догадки, перетолки)
Принадлежала и красавица Фельения.
Факт оный вызывать не должен изумления.
Величественно древо, скрывающее ствол в густой листве!
Естественно, со знатью Мекленфира
Фельения, пусть в дальнем состояла, но родстве.
Увы, Читатель, таково устройство мира.
Реальность – жгуча: жизнь не переперчит сатира.
Распри – излюбленное развлечение вельмож.
Тем, кто в их тесный круг не вхож
Подобные потехи представляются безумством.
Впрочем, чернь не интересуется искусством;
И в том числе искусством вероломства, интриганства;
А мы, обозреватели сюжетного пространства –
Героям нашим романическим посопереживаем,
Поскольку с ними прибываем
В столицу королевства Мекленфир. Сколь ненавязчив сон!..
В полдень, едва стих колокольный звон,
В ворота городские въехал премиленький фургон.
Приветливые горожане взирали с любопытством на приезжих.
Но и приезжие разглядывали ротозеев обомлевших.
Лучики жёлтые, укрывшись в городе от продувных ветров
На крышах нежились домов,
На оживлённых улицах, на лигах каменных мостов,
Нависших над одним из многочисленных притоков Рейна.
Вода плескалась и посверкивала возле берегов.
Да, Штутгерлист, Читатель, сильно отличался от Ангейма:
Размером отличался, планировкой улиц;
Соотношением живущих в нём глупцов и умниц;
Количеством домов господ, харчевен, крепостей,
Двориков постоялых, злачных мест, церквей…
Река делила Штутгерлист на город старый и на город новый.
Любой мальчишка (даже самый бестолковый)
Мог безошибочно, легко определить,
Где́ нужно время с пользой проводить.
То есть: где можно чем-то поживиться.
Расчёт предельно прост: столица есть столица!
О том же самом говорил Флосей,
Когда фургон к воротам Штутгерлиста приближался:
«Спокойней. Не дразните зря гусей…».
Затем фургон с воротами большими поравнялся
И въехал в «старый» город (согласно воле романиста);
Въехал в ту часть обширнейшего Штутгерлиста,
Которую построили двумя веками ранее.
Отсюда и понятное название.
Дословно: «Старый город». Хотя найти о нём упоминание
Сейчас уже непросто. История столицы зде́сь начиналась…
Сразу за высокими воротами дорога разветвлялась.
Повозка конная, перевозившая фургончик, замедлялась.

Флосей (натягивая поводья):
Теперь куда?

Фельения (сидя рядом и озираясь по сторонам):
Останови, Флосей, фургон.

Ультэли (выглядывая из открытой двери фургона):
Ужель мы в Штутгерлисте?! Ах, предок мой грифон!
Я – провалиться мне на месте – поражён.
Десять дней тряски позади.

Альфенна (стоя рядом с Ультэли):
Какая прелесть! Погляди:
Опрятные домишки, декоративный пруд,
Цветочки в клумбах… улыбающийся люд!
Счастливчики тут, видимо, живут!

Фельения (наклоняясь к собеседникам):
Счастливчики? Сей вариант – не исключён.
Но есть, Альфенна, версии другие.
Не забывай: Арнэвий в крепость заточён.

Ультэли (с содроганием):
Да, камеры в той крепости отнюдь не гостевые.
Простите, я лично – не полезу на рожон!

Фельения (посмеиваясь):
Ещё бы! А, значит, с выводами надо подождать.
Счастливчиками сто́ит называть
Лишь тех, кто сам себя (периодически) счастливцем кличет.
Бедняк нередко в богача пальчиком тычет
И приговаривает: «Вот негодяй! – счастливчик!
Найдись богатства у меня (ларчик с сокровищами иль трактирчик)
Я б напевал тогда совсем другой мотивчик:
Не мрачный, а весёлый. Прекрасна алчность!
Дал бы мне Случай – возможности счастливчика и его знатность!
Зажил бы я тогда по-человечески: легко.
Приятно. Сытно. Уехал бы отсюда далеко!
Так далеко, что никогда не вспомнил бы об этом страшном месте! –
О моей… родине! – не заслужившей похвалы и лести…».
Да, часто бедняки подобным образом, злясь, рассуждают.
Молотят языком и не подозревают,
Что не богатство делает «счастливчика» счастливым;
Нет! И не горе делает изнеженного юношу плаксивым.
Поэтому, печалься, смерд, коль не сыскать в роду плантагенета.
Счастье зависит от текущего момента.
Пока Арнэвий в замке жил,
Пока сестру мою смешил,
Пока ни в чём (кроме кипучих восхвалений!) не нуждался,
Да! – он счастливчиком, бесспорно, оставался.
Но! Жизнь меняется… порою – к худшему. Таков удел
Любого смертного. Кто быть счастливым не хотел?!
Тобой увиденные, нежная Альфенна, горожане
Счастливчиками выглядят, ибо живут в обмане.
Действительность страшна и неприглядна.
Фортуна изъясняется понятно…

Фургон, тем временем, остановился недалеко от пру́да.
Вода, похожая на содержимое волшебного сосуда,
Тянула к себе солнечные нити
(Благо Светило находилось практически в зените!).
Альфенне не составило труда
Открыть пошире дверь и выйти.
Жена Флосея бормотала: «М-да…»,
«Приехали…», «будь прокляты чужие города…»
И «…не хватало мне забав…».
Ультэли, слегка (для вида) запротестовав,
Последовал покорно за ворчуньей
(Какой глупец отважился бы спорить из-за пустяка с колдуньей?!),
Ибо Альфенна ухватила бывшего министра за рукав.
Женщина действовала весьма бесцеремонно.
Если бы Зигфрид Люксембургский – достопочтенный граф,
К браку стремившийся упорно
(А его жёнушка – по слухам! – тот ещё удав!),
Попробовал бы взять пример с Альфенны,
То… нет! – предположения дальнейшие излишне дерзновенны!
Лучше оставим эту тему-недотрогу...
Настраиваемся на прежний лад:
К истории вернёмся, случившейся много веков назад:
Ступив на пыльную дорогу
(И привыкая снова к тверди понемногу),
Альфенна и Ультэли проклинали тряску.
Их громкие высказывания вызвали опаску
У притомившегося от езды Дубового Листа.
Он спрятался в тень пышного, высокого куста,
Росшего возле водоёма.
Фельения посматривала на оконца дома,
Стоящего поодаль. Его оконца были приоткрыты.
Принцесса слушала беседу своей свиты,
Знакомясь с улицами города чужого.
Впрочем, она ни одного не упускала слова…

Флосей (озадаченно):
Куда направимся, Фельения?

Ультэли (также спрятавшись под куст):
Да, сколь бы ни́ были прекрасны приключения,
А хочется немного отдохнуть.
Мы ведь проделали недопустимо долгий путь.
Но, к слову, у меня идей нет никаких.

Альфенна (оглядываясь):
А у тебя их никогда нет. Лёгкий чих –
И ты забудешь даже то, о чём не знал.

Ультэли (срывая листок с ветки):
Неправда. Дожди не раз я в королевство наше зазывал,
Не зная о намерениях их.

Альфенна (без интереса):
Дождей?

Ультэли (покручивая листик пальцами):
Естественно. А? – подтверди, Флосей!

Флосей (хмуро):
Да, ты известный шарлатан.
То дождь приманишь, то туман,
А результат один: забвенье, бедность.
Поэтому прими оплату, друг, за бесполезность:
Бродяжничество, вечная нужда… нуждой муштра.

Альфенна (Ультэли):
Прогноз не стоит твой дырявого ведра!
Дождь наугад… благоприятная погода – наугад.
Не удивительно, что «предсказатель» небогат.
Прогнозный метод твой
Сродни процессу чистки рыбы:
Поскрёб один бок – чешуя долой! –
Потёр на заднице ушибы
И заявил: солнышка ждите! – оно за горой!
Затем потрогал бок второй,
А он не чищен: гадок, склизок.
Значит, облачный мякиш дождевой
Набух и, несомненно, близок.

Фельения (почёсывая ухо):
Бессмысленно, Альфенна, верещать о мякишах дождливых.
Не жалует Фортуна болтунов хвастливых.
И о гаданиях довольно говорить.
Помните: трёпом Штутгерлист не покорить.
Вы не на Рейне, а в столице. Опустите парус.
Нам требуется разыскать… ратхаус.

Ультэли (удивлённо):
Зачем? Решила охмурить местного бургомистра?
Да-а-а… ты, красавица, ершиста!

Альфенна (Ультэли):
Что ты бормочешь, неотёсанный болван?
Фельения заботится о нас. И у неё есть план.

Фельения (примирительно):
Нет, бургомистр не нужен нам.
Он вряд ли улыбнётся чужакам.

Флосей (заинтриговано):
А кто же нужен?

Фельения (понижая звук голоса):
Кто? Шультхейс.
Вы верите в существование чудес?
Он станет нам помощником, поскольку куплен с потрохами.

Флосей (также негромко):
Шультхейс имеет в ратуше хоть сколь-нибудь заметный вес?

Фельения (ещё тише):
Имеет. И весьма серьёзный: он ведает делами.
Делами, связанными с городским хозяйством;
Умеет лебезить перед начальством;
И навыком очковтирательства владеет в совершенстве.

Альфенна (насмешливо):
Он нас не перещеголяет в лицедействе?!

Фельения (озираясь):
Нет. У шультхейса функция другая.
Она…

Альфенна (перебивая):
Она?!

Фельения (кивнув):
Она. Женщина. Умная. Немолодая.
Проныра предприимчива и очень осторожна.
Она не станет по́ двору носиться заполошно.
И суетиться незачем ей. Всё обговорено.

Флосей (переглядываясь с Ультэли):
Когда же обговорено?

Фельения (уклончиво):
Давным-давно.
Щедро оплачены услуги.
Мы сможем извлекать любые звуки
Из музыкальных инструментов,
Разыгрывая представление на площади центральной.

Ультэли (Фельении):
С артистов странствующих не испросят документов.
Мы якобы плод событийности случайной.
Кто знает? – каким порывом в Штутгерлист нас занесло?
Мы словно сломанное пополам весло:
Плывём, вращаясь, по течению.
Куда прибьёт – там и… дано случиться развлечению.

Фельения (зна́ком попросив Ультэли говорить потише):
В теории ты мыслишь безупречно.
Но! – не всегда относятся беспечно
(Или небрежно) к исполнению обязанностей главы городов.
Им бы от местных откупиться голодных животов!
А тут ещё приезжие бродяги.
Представь: разноются вдруг здешние завистливые скряги:
Дескать, приехали в наш город чужаки; монеты загребают;
Поют, танцуют, охлос развлекают.
А мы? Работаем, сколачиваем бочки,
Либо шьём платья, шторы да сорочки
И зарабатываем сущие гроши!
Их вой подхватят торгаши,
Пьянь из таверн и прочая мерзо́та.
Смекнул? Вкусил горькую сладость корнеплода?

Ультэли (восхищённо):
Ах, до чего ж красавица умна!

Альфенна (отвесив Ультэли шутливый подзатыльник):
Она принцесса, дурень! Это ты – шпана.

Ультэли (прикладывая палец к губам):
Сейчас шпана. Но раньше величался убедительно: министром.

Флосей (едва слышно):
К счастью, не сделался под старость трубочистом.

Фельения (продолжая размышлять вслух):
К тому же может вызывать подозрение
(У мелочных подручных бургомистра) появление
Артистов странствующих. Ибо таковых
В наш век угрюмый развелось,
Больше, чем раков спившихся речных.
И все они как на подбор: то вкривь, то вкось.
Артисты снуют меж городов, и, в общем, примелькались.
А мы? – откуда мы, спросите, взялись?!
Приехали! Здравствуйте. Раскошеливайтесь, водяные крысы.

Флосей (Фельении):
На наши представления придут не графы, не маркизы.

Фельения (посмеиваясь):
Бесспорно. И не короли.

Альфенна (взяв за локоть девушку):
О, да. Охота им стоять в пыли!
Стоять да слушать всякий вздор,
Произносимый актёришкой, кривлякой.

Фельения (поглаживая руку колдуньи):
Поэтому-то заключила с тайной службой договор
Женщина, остающаяся до сих пор для вас загадкой.
Нам требуется некий… поручитель.
Некий… считающийся частью власти – местный житель.
Этот наш – пусть таинственный,
Пусть, к сожалению, пока единственный,
Но пылкий и влиятельный поклонник –
В определённых, разумеется, пределах, своевольник.
Кого хочу – того на площадь и пущу;
Артистам пребывание в столице упрощу.
Кстати, «поклонница» сия – «защитница» комедий, драм –
Бьюсь об заклад! – поможет нам
Не только организовать спектакли уличные быстро,
Но также спешно подыскать в границах Штутгерлиста
Местечко для стоянки громоздкого фургона.
Наша «поклонница» – дочь обнищавшего барона.
Она в восторг приходит от чумного звона
Монеток золотых. Поэтому в её, поймите, интересах
Начать участвовать в опасных – что скрывать? – процессах.

Альфенна (тихо):
Скажи, подкуплена она агентами из королевства Лийто?

Фельения (снова машинально оглядываясь):
Да. Операцию назвали «сито»:
Людей ненужных, а проще говоря – «песок»,
Отбросили как износившийся сапог.
Оставили лишь «драгоценные крупицы»:
Персон, допущенных к членам Совета правления столицы.
Деньги – сверкающая путеводная звезда.
На подкуп денежки находятся всегда.
Любой король их сразу выделит, едва лишь
Ты подкупить его врагов пообещаешь.

Флосей (внимательно выслушав):
Ультэли, не обнаруживал ли ты алмазов в сите?

Ультэли (иронично):
Ни разу.

Флосей (убеждённо):
Найдёшь ещё.

Альфенна (мужчинам):
Да подождите.
(Фельении):
И эта баронесса… а как её зовут?

Фельения (медленно):
Герхити.

Ультэли (вздрогнув):
Герхити? Удивительное имя.

Флосей (изумлённый):
Почему?

Ультэли (чьё дыхание участилось):
Да сам, дружище, не пойму.
Оно… приятно слуху моему.
Оно… влечёт меня…

Флосей (не дав другу договорить):
Надеюсь, не в тюрьму?

Ультэли (отбросив скомканный листочек):
Имя означенное чувства будоражит.
А почему? – кто же, Флосей, нам скажет?

Альфенна (едко):
Сам и скажи! Ведь ты же? – предсказатель?

Флосей (беспечно):
Ладно, не задавайся глупыми вопросами, приятель.
(Принцессе):
А на Герхити эту положиться можно?

Фельения (обняв Альфенну):
Как на самих себя.

Флосей (Ультэли):
Мне всё-таки тревожно.

Фельения (нетерпеливо):
Поехали. Я укажу – куда.

Альфенна (вновь хватая Ультэли за рукав):
Ты видела план Штутгерлиста?

Фельения (любуясь бликами на воде):
Да.
И знаю место, где мы встретимся с Герхити.
Поехали. Да, и учтите:
Едем тихонько. Чем больше жителей увидит нас –
Тем лучше. Солнце в зените! – подходящий час!
Ибо чем громче, чем резвее
Слухи об уличных артистах разнесутся,
Тем, соответственно, быстрее
Они до нашего агента доберутся.
Тогда мы с ней и встретимся. Она отыщет нас сама.
Дело сие не требует огромного труда ума.
Куда придти – Герхити знает.
И нас в местечко то – рука Судьбы толкает…
Поехали… Флосей – вон – тяжело вздыхает!..


Глава четвёртая завершена.


Продолжение следует…


Третья декада Апреля 2025-го года