вечный апрель

Городок на Дивноморье, летняя жара.
В вина-водочном отделе публика с утра.
Мы с гитарой на веранде, третий день подряд,
Ловим ноты, что в похмельной голове парят.

Солнце плавит черепицу, воздух как кисель,
А у нас в душе и в рюмках — вечная апрель.
Прожигаем гонорары, молодость и дни,
Словно в мире мы остались на земле одни.
Кто-то спит лицом в салате, кто-то ищет строй,
Завтра снова на гастроли, снова в дикий бой.
А пока звенят стаканы, льётся разговор
Про аккорды, про девчонок да под ля минор.

Старый лабух там на танцах вечером поёт,
На площадке танцевальной — девяностый год.
И под хриплый голос этот, под знакомый звук,
Замыкается навеки наш порочный круг

Помню, сцена из фанеры, липкая от слёз,
От шампанского, от пота, от девичьих грёз.
Дым дешёвых сигарет плыл в свете фонарей,
И казалось, нет на свете ничего важней.

Мы играли про свободу, про любовь до слёз,
Каждый вечер был как выдох, каждый день — как вброс.
А теперь седые прядки, пальцы не быстры,
И лишь в памяти остались те шальные дни.
Смотришь в зеркало с тоскою — кто этот чудак?
Он совсем не тот, что раньше зажимал «квартак».
И лишь сердце замирает, если вдруг вдали
Слышишь отзвуки мелодий той шальной поры

Старый лабух там на танцах вечером поёт,
На площадке танцевальной — девяностый год.
И под хриплый голос этот, под знакомый звук,
Замыкается навеки наш душевный круг.