

В начале 1960-го Ленинград встречал сильнейших советских финалистов 27-го чемпионата по шахматам. В последний момент из-за срочного отъезда в составе делегации на Кубу от участия отказался гроссмейстер Керес, а его место предложили 23-летнему бакинскому мастеру Владимиру Багирову. На тот момент он отметился успешным выступлением в полуфинале всесоюзного первенства, но знали о нем мало. В 1958-м начинающий шахматист стал чемпионом Азербайджана, выиграв у Якова Эстрина. Дебютанта мало кто воспринял всерьез, а его внушительный рост (190+ см) даже породил шутку о баскетболисте на шахматном чемпионате.
Участники напряглись, когда бакинский мастер одну за другой отбивал лихие атаки на короля. Багиров держался уверенно, переходя в контратаки. Его уровень смотрелся более чем солидно для дебютанта, а итог и вовсе произвел сенсацию. Новичок завоевал четвертое место после мэтров Корчного, Петросяна и Геллера. Багирову присудили первый гроссмейстерский балл, и мало кто сомневался, что второй близок. Надо понимать, что в тот период стать гроссмейстером в СССР равнялось полету на Марс. Оставалось ждать второго, решающего шага, после чего шахматный мир небожителей получил бы экстраординарного гроссмейстера. Вот только этот период растянулся на долгих 18 лет.

В том же году Багиров вновь обыграл Корчного в столичном турнире Центрального шахматного клуба, а Бронштейн трижды проиграл новичку в чемпионатах страны – в 1960, 1963 и 1972. Владимира заслуженно называли невероятно мощным игроком. Он держался на равных с лучшими шахматистами, побеждал в крупных турнирах, но всякий раз, когда приближался к заветной гроссмейстерской норме, не хватало половины очка. Или досадное поражение в итоговом туре, или худший коэффициент при дележе мест, или эмоциональная напасть в самый ответственный момент. В общем, в шахматном мире Багиров получил обидное прозвище «полугроссмейстер». Для амбициозного, впечатлительного и талантливого игрока это стало настоящей психологической пыткой. На этой почве и сформировался фаталистический взгляд Владимира Константиновича на мир. Он попросту разочаровался в собственной удаче, став до боли суеверным.
Философия повального невезения проявлялась даже в быту. Легендарный шахматист Авербах рассказывал показательную историю. Как-то он долго ждал вместе с Багировым автобус на остановке, и традиционно ироничный попутчик произнес: «Вот увидишь, это закон. Мне, как всегда, не везет. Сейчас пройдет десяток автобусов любых номеров, но не наш. И стоит мне сейчас плюнуть и пойти пешком – он тут же, в ту же секунду, появится из-за угла и с издевательством пронесется мимо!» Такой подход к жизни сильно повлиял на шахматное творчество Багирова. Он предпочитал стойко защищаться и перестраховываться, словно его соперником было тотальное невезение.
В 1972-м на чемпионате СССР он встретился с Мухиным, который чудом вышел в лидеры. Багиров играл с «везунчиком» белыми, и никто не сомневался, что он поставит выскочку на место. Каково же было коллективное изумление, когда тот согласился на ничью. А недоумение коллег пояснял в свойственной себе манере:
«С ума сошли? Как я могу играть с ним на выигрыш, если ему так прет в этом турнире? Даже если я получу абсолютно выигранную позицию, я обязательно что-нибудь зевну. Или часы упадут. Или свет погаснет. Нет, с таким фартовым лучше не связываться. Пусть будет ничья, от греха подальше».
Багиров боялся: собственной неудачи и везения соперников. Он готов был пожертвовать неминуемой в его статусе победой, лишь бы не связываться с чьей-то шахматной фортуной. Похожий красноречивый эпизод развернулся в 1987-м на турнире в Юрмале, когда против Багирова играл гроссмейстер Юрий Разуваев. Последний применил грамотную дебютную новинку, доведя позицию соперника до критичной точки. Багиров в течение часа ничего не предпринимал и только бормотал себе под нос: «Ну, конечно… Ну, а против кого же еще? Специально против меня держал эту заготовку. С другим бы не сыграл, нет. А против Багирова – самое то, партнер-то подходящий нашелся…» А после часа такого «самобичевания» вцепился в позицию и закончил вничью.

И все же с огромным опозданием справедливость восторжествовала. В 1978-м в Бухаресте 42-летний Владимир Багиров выстрадал гроссмейстерский балл спустя 18 лет ожидания. Но поистине голливудский финал все еще ждал его впереди. Провидение будто возвращало ему долги с увесистым процентом. В 1998-м 62-летний Владимир Константинович взялся поучаствовать в чемпионате мира среди сеньоров в Австрии. И выиграл! Мастер, десятилетиями считавший себя неудачником, получил главную корону чемпионата мира на закате карьеры.
Такая награда стала достойной за бесконечное терпение, преданность игре и несгибаемый дух. В тот период Багирова считали отменным тренером. Он 9 лет работал со Львом Полугаевским, а с переездом в Ригу помогал наработать мастерство Михаилу Талю. У Багирова начинал заниматься Алексей Широв и ряд других именитых латвийских шахматистов. Багиров-теоретик прославился не меньше Багирова-практика. Именно этому маэстро обязан своим повторным рождением в защите Алехин. В 2000-м году Владимир Багиров играл в турнире в Финляндии. Прямо в ходе партии ему стало плохо, и гроссмейстер лишился сознания. Врачам не удалось спасти шахматиста.
Трибуна сайта
Наш рупор