Новости

В начале 1960-х годов прошлого века в Москве работал универмаг, который по праву считался образцом советской торговли. Его просторные залы ломились от изобилия товаров, а современные витрины символизировали процветание и достаток. Однако за фасадом этого благополучия скрывалась сложная система теневых отношений. Руководила магазином Мария Коршилова — образцовая коммунистка и королева подпольной империи, заработавшая миллионы преступным бизнесом и, главное, сумевшая избежать наказания.

Витрина советской торговли

В 1963 году на Ленинском проспекте столицы появился универмаг, ставший символом новой эпохи в советской торговле. Магазин «Москва» поражал воображение современников: система самообслуживания, невиданная ранее, импортные кассовые аппараты, уютный кафетерий и даже парикмахерская. Это был не просто магазин, а демонстрационный павильон возможностей плановой экономики, где каждый элемент был призван говорить о процветании и изобилии.

Посетители приходили сюда не только за покупками, но и чтобы своими глазами увидеть идеальную картину советского быта. На первых этажах в изобилии лежали недоступные большинству граждан товары: изящные французские духи, элегантная одежда, яркие заморские фрукты. Однако истинные масштабы коммерческой деятельности магазина скрывались от посторонних глаз. Под землей, в просторных подвальных помещениях, кипела работа неучтенного производства. Под вывеской официального трикотажного цеха здесь шили именно тот дефицит, о котором мечтали советские модницы: изысканное нижнее белье, стильные блузы, качественные капроновые колготки.

Именно в этих подвалах директор магазина, Мария Федоровна Коршилова, разглядела потенциал для создания собственной империи. Официальные документы легализовали работу швейного цеха, но его реальная продукция была ориентирована на теневой рынок. Так начался период двойного существования образцового торгового предприятия, где публичная демонстрация достижений соседствовала с подпольным бизнесом, удовлетворяющим реальный спрос.

Две стороны одного универмага

До назначения на пост директора универмага «Москва» Мария Федоровна руководила главным магазином страны — ЦУМом, который занимал лидирующие позиции по товарообороту, количеству сотрудников и уровню прибыли. Её карьерный путь напоминал идеальный сценарий советской эпохи: начав работу простой продавщицей, она благодаря трудолюбию и врождённому чутью к торговому делу достигла вершины профессиональной иерархии.

Обладая тонким художественным вкусом, Коршилова уделяла особое внимание эстетике торгового пространства. Она лично занималась оформлением витрин, подбором ассортимента и обучением персонала, превращая обычные универмаги в места притяжения москвичей и гостей столицы. Её деятельность не осталась незамеченной — членство в Пленуме Горкома КПСС открывало доступ к встречам с иностранными делегациями и руководителями ведущих предприятий страны.

Однако за внешними атрибутами успеха скрывалось понимание ограниченности официальных возможностей. Даже высокая должность не позволяла выйти за рамки скромной по меркам номенклатуры зарплаты. Назначение в новый универмаг «Москва» стало переломным моментом. Во время ознакомительного обхода Коршилова обнаружила в подвале обширные складские помещения, которые могли служить идеальным прикрытием для иной деятельности. Именно здесь зародилась идея организации подпольного производства, которая определила её дальнейшую судьбу.

Используя безупречную репутацию в партийных кругах, Мария Коршилова добилась от Министерства торговли официального разрешения на организацию производственных мощностей в подвале универмага. Под предлогом развития местной промышленности были открыты трикотажный и пошивочный цеха, укомплектованные современным оборудованием. Официальной целью значилось изготовление базовой продукции для магазина, однако реальная деятельность приобрела иной масштаб.

Первые операции носили пробный характер — несколько десятков пар капроновых колготок, реализованных проверенным покупательницам. Скромная прибыль стала катализатором более амбициозных планов. Технической стороной производства руководил Борис Рейдель, специалист с глубоким пониманием трикотажного производства. Раскройные работы курировались Юрием Евгеньевым, а затем Александром Хейфецем, чье мастерство позволяло экономить каждый сантиметр дефицитной ткани.

Вовлечение новых сотрудников происходило через систему тонкого психологического воздействия. Молодым продавщицам предлагали подумать о благополучии детей, намекая на возможность получения дополнительного дохода. Те, кто сомневался, слышали убедительный аргумент: «Мы не присваиваем государственное имущество, а создаем полезные и нужные товары». Эта формулировка стала моральным оправданием для многих участников системы.

Внутри универмага сформировалась строгая иерархическая структура. Во главе стояла Коршилова, ниже располагались руководители производственных цехов, за ними следовали товароведы, продавцы и вспомогательный персонал. Каждый уровень получал соответствующую долю прибыли, что создавало взаимозависимость и гарантировало молчание. Психологическая трансформация участников проходила по стандартной схеме: первоначальная настороженность сменялась привыканием к дополнительному доходу, а затем перерастала в убежденность в нормальности происходящего.

Роскошная жизнь руководителя

Каждое утро Мария Коршилова начинала в просторной квартире на Кутузовском проспекте, интерьеры которой резко контрастировали с типичным советским бытом. В жилище находились предметы, недоступные большинству граждан: мебель зарубежного производства, коллекция хрусталя, дорогие ковры и новейшая модель телевизора. Гардеробные были заполнены десятками модельных платьев, меховых изделий и костюмов. Особое место занимали шкатулки с ювелирными украшениями, которые впоследствии будут изъяты при обыске.

После утренних сборов Коршилова отправлялась на работу на личном автомобиле. В кабинете директора универмага она вела прием поставщиков, согласовывала вопросы с товароведами и проводила встречи с представителями Горкома партии. Под этой законной деятельностью скрывалась теневая сторона её работы.

Производственный цикл был выстроен с двойной целью. Часть выпускаемой продукции поступала в открытую продажу, другая — распределялась через сеть магазинов под видом импортных товаров. Особой популярностью пользовались трикотажные изделия, элегантное нижнее белье и капроновые колготки, составлявшие основной дефицит того времени.

Материалы для производства поступали не только через государственные закупки, но и по неофициальным каналам. Излишки импортных материалов из крупных магазинов и непосредственно от производителей направлялись в распоряжение Коршиловой, что делало их движение скрытым от государственного учета.

Особое положение обеспечивали связи в высших кругах власти. Многолетние дружеские отношения с Екатериной Фурцевой, занимавшей пост министра культуры СССР и бывшей секретарем Московского горкома партии, открывали исключительные возможности. Коршилова лично обеспечивала высокопоставленную клиентку лучшими образцами продукции своего универмага.

Этот образ жизни создавал иллюзию полной безнаказанности. В то время как обычные граждане ежедневно сталкивались с трудностями приобретения базовых товаров, Коршилова обладала загородной дачей, сберегательными счетами и ценностями, которые могли быть реализованы при необходимости. Казалось, что достигнутое положение и влиятельные покровители гарантируют полную защиту от любых претензий к ней со стороны правоохранительных органов.

Следственные органы впоследствии оценили материальный ущерб от деятельности подпольного цеха в 2,5 миллиона рублей — сумму, по тем временам считавшуюся астрономической. Для сравнения, средняя месячная зарплата советского гражданина составляла 120-150 рублей, что подчеркивает масштабы операций, проводимых под руководством Коршиловой.

Конец империи

Первый тревожный сигнал поступил в отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности в виде анонимного сообщения. Неизвестный источник указывал на странности в работе универмага «Москва» и подозрительно роскошный образ жизни его директора. Автор письма также упоминал о непонятной активности в подвальных помещениях магазина.

Первоначально оперативные работники проявляли осторожность — репутация Коршиловой как образцового руководителя и её связи в высших эшелонах власти вызывали сомнения в достоверности информации. Однако по мере поступления новых сигналов от сотрудников магазина и внимательных покупателей стали вырисовываться контуры системных нарушений.

Сотрудники правоохранительных органов организовали наблюдение за Коршиловой. В ходе наружного наблюдения было установлено, что за неделю директор универмага тратила на личные нужды сумму, превышающую её официальный годовой доход. Эти наблюдения стали основанием для более решительных действий.

Арест произвели на рассвете в её квартире на Кутузовском проспекте. При обыске были обнаружены многочисленные предметы роскоши: драгоценные металлы и камни, меховые изделия, коллекция дорогих украшений. В тот же день состоялся первый допрос, на котором Коршилова заняла позицию полного отрицания.

«Ничего не знаю»

На все вопросы о деятельности подпольного цеха она отвечала стандартной фразой: «Ничего не знаю». Даже когда следователи предъявили ей учетные записи сотрудников с указанием регулярных выплат в её пользу, она продолжала отрицать свою осведомлённость. Коршилова утверждала, что подписывала документы без детального изучения, полагаясь на своих заместителей.

Допросы продолжались в течение нескольких месяцев. Обвиняемая демонстрировала удивительную стойкость, придерживаясь избранной тактики отрицания. Она рассчитывала, что недостаток прямых доказательств и её высокопоставленные связи помогут избежать судебного преследования. Эта стратегия действительно затрудняла работу следствия, но накопленных улик оказалось достаточно для передачи дела в суд.

Особая связь с министром культуры Екатериной Фурцевой стала для Марии Коршиловой своего рода охранной грамотой. Благодаря покровительству высокопоставленной чиновницы, она фигурировала в громком уголовном деле лишь в качестве свидетеля, избежав уголовной ответственности. Иная участь ожидала её подчиненных. Начальники производственных цехов Хейфиц и Евгеньев были признаны основными виновниками организации нелегального производства. Оба были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Общественность поражала не только масштаб хищений, но и явная несправедливость в распределении ответственности.

Дело универмага «Москва» сохранило множество нераскрытых вопросов. Следственным органам так и не удалось обнаружить все скрытые активы Коршиловой. По некоторым оценкам, значительная часть ценностей так и осталась ненайденной. Существует версия, что данное дело стало инструментом в политической борьбе внутри партийного руководства начала 1960-х. Громкий процесс мог быть призван продемонстрировать решимость в борьбе с коррупцией, при этом настоящие организаторы схемы остались в тени. В такой интерпретации осужденные руководители цехов стали пешками в большой политической игре.

Как бы то ни было, Мария Коршилова вошла в историю как человек, сумевший создать масштабную теневую империю и избежать заслуженного наказания. По отдельным свидетельствам, после некоторого перерыва она вновь возглавила один из столичных магазинов, продолжив карьеру в советской торговой системе.

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/200925/65533/