Новости

Людям всегда было свойственно наделять особым значением самые разные предметы. Порой это доходит до полноценного поклонения, а их объекты приобретают культовый статус. Но некоторые истории сакрализации выглядят уж очень странно, особенно для новейшей истории. Так, например, всего полвека назад с лёгкой руки Мао Цзэдуна появился свой предмет для культа. И им оказался обыкновенное манго, а в ранг почитаемого фрукта китайский вождь его ввёл по чистой случайности.

Эта странная история случилась в разгар лета 1968 года, когда в Китае принимали пакистанскую правительственную делегацию. Последние привезли Мао подарки, одним из которых оказалась корзина с несколькими плодами манго. Великому кормчему есть фрукты самостоятельно не хотелось, и он решил отдать их студентам Университета Цинхуа - одного из очагов внутренних противостояний между общественными и политическими группировками, известных как Жестокая борьба или Удоу.

Трудно сказать, какие цели преследовал Мао, отдавая фрукты публично: возможно, это было стихийное решение без какого-либо умысла, а возможно, что таким образом он продемонстрировал свою предрасположенность революционной борьбе этих студентов, да и банальным политическим жестом на внутренний рынок это тоже могло быть. Вот только вряд ли вождь Китая осознавал, до каких масштабов разрастётся реакция на это незатейливое действие, и какие последствия оно будет иметь в культурное среде китайцев на ближайшие годы.

Вместо того чтобы просто быть благодарными Кормчему за якобы широкий жест и полакомиться манго, студенты и другие представители рабоче-крестьянского класса восприняли факт дарения как жертву Мао во имя их общества и приписали фрукту символизм высокой благодарности Цзэдуна своему народу за поддержку его идеологии. Более того - довольно быстро манго стали ассоциировать с мифологическими персиками бессмертия (или долголетия) и наделять их сакральным значением, как объект поклонения.

Причин такой уж радикальной реакции рабоче-крестьянского общества Китая на, казалось бы, обычный фрукт были, как минимум, две. Во-первых, очевидно, что на них повлиял культ личности Мао, каждый жест которого рассматривался как под микроскопом и наделялся особыми, но идеологически правильными смыслами. А во-вторых, манго был не просто редкостью для среднестатистического китайца 1960-х годов, а чем-то, чего они могли никогда не видеть, не то, что попробовать.

Впрочем, и эти плоды так никто и не съел, ведь им же тогда поклоняться не получится. Люди додумались замочить их в формальдегиде, пытаясь сохранить как можно дольше, и послали в разные части страны, чтобы все могли отдать должное почтение великому дару Мао. В итоге часть забальзамированных фруктов осела на предприятиях как часть алтаря в честь Цзэдуна, другие возили как святыню по местным университетам. Само собой, на большой Китай их не хватало, поэтому стали делать копии, например, из воска, и рассылать буквально везде.

На золотой фрукт предписывалось не только смотреть, но и поклоняться ему. Дошло до того, что отказ от почитания манго мог закончиться плачевно для китайского гражданина: по информации редакции novate.ru, тот, что не оказал почести плоду, рисковал оказаться подвергнут остракизму и подозреваться в контрреволюции - таких называли манго-диссидентами. В отдельных случаях доходило до страшного: одному человеку из провинции не повезло открыто сравнить манго со сладкой картошкой среди тех, кто слишком ревностно почитал дар Мао - бедного китайца подвергли публичной казни.

Но на этом уровень абсурда не заканчивался: копии манго, преимущественно из воска, пластика или резины, стали раздавать в качестве награды особо отличившимся гражданам, а также направлять для поклонения буквально во все учреждения, от фабрик до школ и армейских частей. С оригинальными фруктами, которые когда-то передарил Цзэдун, порой обходились и вовсе нелепо: на одном предприятии начавший подгнивать манго сварили, а получившейся водой поили по ложке каждого работника, потому что посчитали священной.

Проще говоря, уровень истерии относительно манго среди простых китайцев рос в геометрической прогрессии, и коммунистическая партия Китая решила подхватить тренд. Золотой фрукт быстро провозгласили символом перехода власти к рабочим, а не к Красной Гвардии, как раньше, и окончанием силового этапа Культурной революции. Манго начали изображать на плакатах, большие копии фрукта из папье-маше ставили на городских площадях, восковые копии под стеклом носили во главе праздничных парадов.

Очень быстро изображения манго появились даже на кухонной утвари, а его упоминания - в культуре: фрукту посвящали стихи и песни, и даже собирались выпустить пропагандистское кино. Однако эпоха поклонения плоду была стремительной и относительно недолгой: некоторые соотносят упадок культа с кончиной Великого Кормчего, однако ещё за пару лет до этого истерия практически сошла на нет. Её тогда ещё пытались возродить, но как только Мао не стало, в историю ушла и святость манго.

Источник: https://novate.ru/blogs/090925/74522/