Ночью дом как будто больше,
Потому-то и опасно
По нему бродить в потёмках –
Можно в угол забрести.
Забрести и не вернуться,
И идти, идти всё дальше,
Натыкаясь лишь на воздух,
Спотыкаясь об него.
Три бабайки под столом
пели песню вчетвером.
Пятый вдруг упал ничком,
а шестой ушел пешком.
Вот седьмой не подпевал,
он всё слушал и зевал,
и восьмого в бок толкал,
чтобы тот не задремал.
Вот девятый молодец —
громче всех пел, как певец.
Среди них десятый был,
все слова перезабыл.
Так что под столом петь им
очень хорошо двоим,
ну и пусть что он один,
и сидит совсем в тиши,
развесёлый этот хор,
хоть и нет там никого
Помнишь, раз иной по стенам
Треск сухой и шорох ходит –
Это те, кто заблудились
В этом доме в темноте.
Не находят путь обратный
Замурованные в тверди,
Вот и ощупью простенок
Всё мечтают отыскать.
Три бабайки под столом
пели песню вчетвером.
Пятый вдруг упал ничком,
а шестой ушел пешком.
Вот седьмой не подпевал,
он всё слушал и зевал,
и восьмого в бок толкал,
чтобы тот не задремал.
Вот девятый молодец —
громче всех пел, как певец.
Среди них десятый был,
все слова перезабыл.
Им тревожно и печально,
Что когда-то так нелепо,
Встав с разнеженной постели,
В полусне пропасть смогли.
Вот и ты не зажигаешь
Свой ночник глубокой ночью,
Сбросив тёплое одеяло,
Шаг торопишь босых ног.
Три бабайки под столом
пели песню вчетвером.
Пятый вдруг упал ничком,
а шестой ушел пешком.
Вот седьмой не подпевал,
он всё слушал и зевал,
и восьмого в бок толкал,
чтобы тот не задремал.
Вот девятый молодец —
громче всех пел, как певец.
Среди них десятый был,
все слова перезабыл.
Так что под столом петь им
очень хорошо двоим,
ну и пусть что он один,
и сидит совсем в тиши,
развесёлый этот хор,
хоть и нет там никого