Унеслась окрылённой
Журавлиная стая,
Потянулся за солнцем гусей караван,
А над речкой студеной
Гладь воды обнимая,
Низко пал на колени седовласый туман.
Вновь фатой серебристой,
Укрывается осень,
Золочёные платья, раздавая ветрам.
Лишь рябина в монистах,
Кудри рыжие сбросив,
Обнажила объятья налетевшим снегам.
Припев:
Только месяц, молясь, над рябиною в полночь,
Бросит в алую гроздь... луч надежды вдали.
То ли горькую сласть, то ли сладкую горечь,
Проливая тайком в ожерелья любви.
Словно позднюю нежность,
Вновь уронит рябина,
Гроздья ягоды спелой, снежным вихрям в ладонь.
До последней надежды,
Веря в то, что любима,
Вспыхнет красным на белом… непогасший огонь.
Свет любви непорочной,
Синим небом обвенчан,
Окроплённый на счастье, грустью пролитых слёз.
Словно чувства на прочность,
Как у любящих женщин,
Испытают в ненастье и снега, и мороз.