По сердцу своему

Было ли изношено здоровье,
Или по наследству перешло,
На ребёнка мать метнула бровью,
Хмуряся, проговорила зло:

«Дай сюда! Опять схватил, чертёнок.
В круг идёт с тобою голова».
Нетерпимый вздрагивал ребёнок,
Ножницы поспешно отдавал.

Где ему сообразить в три года,
Можно это брать или нельзя.
Такова уж детская природа.
Снова взял, от мамы уползя.

Любопытно тюлевую штору
Резать стал, не слыша ничего.
Ахнула она и, без разбору,
Ножницами стукнула его.

И как раз по кисточкам ручонок,
В страхе им отдёрнутых к груди.
Взвизгнув, он крутился, как волчонок.
«Замолчи! На шторку погляди!»

И опять она движеньем броским
Замахнулась на него. И вдруг,
Глянула – две синие полоски
Вздулись поперёк обеих рук.

Полоса распухла, покраснела.
Волос мать рванула на себе,
Истинно, как дикая взревела,
Заметалась с сыном по избе.

Делала компресс, примочки грела,
А пойти в больницу не решилась.
А когда посмела, то гангрена
Признаками первыми явилась.

Скоро ей свиданье с сыном дали.
Слёзы по лицу её текли.
Мать врачи за локти поддержали –
Утешали, как только могли.

Подошла. Глаза, как две колючки,
Впились в руки. И узнал он мать.
«Мама! Мама! Дай обратно ручки!
Больше ничего не буду брать!»

И она, со стоном, крикнув звонко,
Рухнула без памяти к нему.
Вот как, замахнувшись на ребёнка,
Бьют порой по сердцу своему.