Рассвет багровый, как открытая рана,
Тревожно бьётся сердце в груди.
Вчера здесь дети бегали рьяно,
Сегодня лишь осколки на пути!
Соседский дом, где пахло пирогами,
Чернеет рамой выбитых окон.
И тишина, звенящая веками,
Нарушена лишь плачем да огнём.
Припев:
А над городом дым, искры в небо летят,
Аистиха с детьми улетать не хотят.
Здесь их дом и гнездо: кормят добрые люди,
А сейчас всё в огне, в небе грохот орудий!
На старой церкви, на высокой крыше,
Где их гнездо свивалось столько лет,
Она сидит и будто что-то слышит,
Надеясь, что беды на свете нет.
Он ей принёс лягушку на рассвете,
Кружил над полем, где теперь воронки.
Их птенчики, доверчивые дети,
Раскрыли клювы, голоса их звонки.
Припев:
А над городом дым, искры в небо летят,
Аистиха с детьми улетать не хотят.
Здесь их дом и гнездо: кормят добрые люди,
А сейчас всё в огне, в небе грохот орудий!
Но птичье сердце верит в невозможное,
Что этот грохот – просто летний гром.
Что небо, злое, страшное, тревожное,
Опять вернёт им их спокойный дом.
Она крылом птенцов прикроет нежно,
Их защищая от слепой беды.
И смотрит вниз, на землю безмятежно,
Где вместо жизни – горькие следы.
Припев:
И в этом дыме, горьком и упрямом,
Где плавится металл и плачет мать,
Есть символ веры, что стоит над храмом:
Любовь и дом нельзя отнять!
Свидетельство о публикации №503670 от 1 ноября 2025 года