Открыта всем ветрам. Эротическая проза

Первые слова, как и первый взгляд, значат очень много. Ты так тепло и неподдельно искренне поприветствовал меня, что сразу задел самые тонкие струны, сказал вроде бы простые фразы, которые говорил, наверно, многим. Но для меня они звучали по-особенному. Я услышала в твоих словах ноты великодушия и доброжелательности. С этого момента я стремилась тебя узнавать. Ты был открыт всем ветрам, ни один мой деликатный вопрос, заданный осторожно и несмело, не оставался без ответа. Это так покоряло. Меня в тебе стало восхищать и многое другое. Ты сам всё знаешь, не буду повторяться.

Я пытаюсь вспомнить, когда я впервые обнаружила свои чувства и позволила разглядеть их тебе. Кажется, с твоей стороны не было приложено никаких усилий, чтобы завоевать моё внимание. Это как случайное семя падает на благодатную почву и даёт всходы. Да, я была готова любить! Эта способность как редчайший талант дремала во мне до поры до времени. Сейчас мне кажется, что я никогда никого не любила до тебя. Увлекалась или что там ещё? Но вот так, как тобой, ничего похожего. Тем более это странно, что происходит со мной вслепую. Я не вижу тебя, не слышу, не ощущаю. Только магия твоего слова. Ещё твои фотографии, ты щедро одарил меня ими. А я тебя своими. Потом ты узнавал меня всё больше, но не спешил раскрывать себя целиком. А мне и этого казалось много, степень моего доверия к тебе росла стремительно и опережала твоё желание быть искренним со мной. Первой своё имя открыла тебе я. Своё имя ты назвал мне не сразу. Но когда я узнала, как тебя зовут на самом деле, какой же это был подарок!

Наши диалоги стали приобретать эротическую окраску. Сначала ты целовал мои пальчики, потом с пальчиков продолжал целовать мысленно самое красивое и самое интимное - красивую женскую суть. Ты владел словом обольщения. А я такими словами не была избалована и, принимая их на веру, плыла в океане твоего виртуального сладострастия. Ты с лёгкостью и присущим тебе изяществом предложил перейти на ты, когда я призналась, что мысленно уже давно с тобой на ты. Потом мы «подняли бокалы красного, полного ароматов Любви вина, прикоснулись ими с нежным звоном, выпили по глотку, согревая наши замерзшие и волнующиеся сердца, и сладко поцеловались по-настоящему и очень нежно... Ах, как он приятен, этот поцелуй!» Эти красивые, полные чувственности слова, были твоими. Я покорилась и приняла твою игру. С этого момента я уже не принадлежала себе.

Я спешила раскрыться тебе полностью, как не позволяла себе никогда ни с одним мужчиной. Поначалу я предложила совсем безобидное – дать тебе послушать мой голос, запись двадцатилетней давности. Ты с радостью согласился...

Дальше началась обратная связь – магия моего голоса пленяла тебя, погружая в мой внутренний мир...

Тебя затягивало, ты слушал мой голос помногу раз и волновался всё сильней...

В какой-то момент тебе показалось, что ты впадаешь в зависимость от моих чар и эта очарованность способна тебя отупить, и ты испугался…

Ты испугался и сказал мне об этом...

Да, ты готов был обманываться, но по своей воле, а не под гипнозом. Я расстроилась. Я просто хотела тебе понравиться. Чем ещё я могла привлечь к себе твоё внимание? Ведь встретиться нам не представлялось возможным. Кажется, с этого момента ты стал осторожней в своих словах.

Тогда, а может ещё раньше, ты признался, что женат единожды и до сих пор, но полигамная природа кидала тебя всё время в левую сторону. Не знаю, что больше меня порадовало: то, что ты не одинокий и не заброшенный мужчина или то, что ты не упёртый однолюб? В любом случае, мужчина, бережно относящийся к своей половине, не станет так искусно флиртовать, пусть даже виртуально. Была ли между нами игра или закладывались личностные отношения, в этот момент мы мало задумывались. Я-то знала, что мне так просто не выйти из этих отношений. Однако, ты как опытный игрок спускал меня с небес на землю, при удобном случае напоминая, что ты просто моя иллюзия. Сам же, слушая мой голос, погружался в мир своих фантазий с великим наслаждением и не скрывал этого.

Но настоящим чародеем был ты! Ты влюблял в себя посредством слова. Обладая огромным поэтическим даром, ты вводил в заблуждение, заводил в свой магический лабиринт, из которого выбраться не удастся. Когда-то, сделав первый шаг мне навстречу, ты приковал к себе внимание и уже больше не отпускал меня. Мы встречались в сети ежедневно, и трудно было представить, чтобы у нас один день прошёл без переписки. Своей доброжелательностью и великодушием ты не оставлял пути выхода из лабиринта чувств, тобою пробуждённых. Я иногда спрашивала тебя: кто ты, что ты со мой делаешь? «Кто я ? – отвечал ты, - сам не знаю. Если тебе нравится мной написанное и мне нравится тобой записанное, значит, мы неспроста встретились на этой невидимой волне. Мои вибрации, вложенные в слова, встречают отклик у твоих, вложенных в музыку и голос, и это ответ, почему мы неожиданно "совпали". Твои слова я нахожу очень тонкими, изящными, скрывающими в себе почти невидимый, иной смысл, и, наталкиваясь на такие места, я ощущаю удовольствие», - так мне писал ты...

И вот настал момент, когда ты перешёл рубикон и заявил, что всю жизнь любишь одну жену. И тем не менее, тебя всегда влекло на сторону, но это ты так относишь к своему мужскому устройству, подсознательно расположенному к полигамии...

Ходить налево за любовными ощущениями, которые манят своей новизной, пребывать в ожидании и удовлетворять его это особое удовольствие для тебя. Так ходят в горы непонятно зачем или прыгают вниз головой с моста, считал ты, и был уверен, что относительно недолгая интрижка, вспыхнувшая и угасшая, это не измена...

Измена это когда бросают ради некой выгоды ту, которая тебе отдала жизнь, любовь и силы. Твоя мужская логика допускала иметь бесконечный шлейф любовных приключений и ставила себе в заслугу тот факт, что ты ни разу не попался, а это должно было заслуживать уважение и повергать в изумление. Только вот кого? Себя самого или таких же, как ты, казанов? Всё чаще ты стал подчёркивать, что ты моя иллюзия, что я тебя придумала.

Слушая в очередной раз мой голос и глядя на мою фотографию, ты говорил, что представляешь, придумываешь меня и в своих фантазиях позволяешь себе всё. Я отвечала, что позволяю себе то же, что и ты. Мы стали фантазировать перемещение в прошлое, в нашу юность, где мы могли бы случайно встретиться однажды, и ты выражал уверенность, что мы обязательно притянулись бы. Я, как наивная девочка, пленялась твоими мечтами, как будто они на самом деле должны вот-вот осуществиться.

Сила твоего воздействия словом велика. Магия твоя возрастёт многократно, если тебя видеть, слышать, осязать, обонять и знать вкус твоих губ. Если нет возможности включить эти пять чувств, на помощь приходит шестое, потом седьмое чувство, божественное, из четвёртого измерения. «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу», - так в песне поётся. Может, и я придумала тебя… Но здесь с тобой я более настоящая, чем где-либо и с кем-либо. Никто из мужчин не знал меня так, как ты сейчас. Знали только тело, характер, привычки. Но душу свою я никому не распахивала настежь. Даже муж не знал, что у меня на сердце, и часто сокрушался, что нельзя влезть мне в голову и прочесть, что там.

Я хотела знать о тебе больше, я задавала вопросы, на некоторые из них ты отвечал уклончиво. Ты отвечал, что мы пока особо друг друга не знаем, но та мера доверия, которую я отпустила тебе, заставляет тебя выразить мне сердечную благодарность. Дай Бог, это доверие никогда не потерять, говорил ты.

Ты закалял меня, как сталь. Сначала в горячее, потом в холодное, и опять в горячее. Ты испытывал меня по всем параметрам. Однажды ты рассказал о самом страшном, что произошло в твоей жизни. Как талантливый сценарист заканчивает серию в кульминационный момент, оставляя зрителя в напряжении, так и ты оборвал свой рассказ и ушёл из сети, оставив меня в шоковом состоянии. Я провела ночь в слезах и молитвах за тебя, за спасение твоей души, предполагая, как тебе должно быть тяжело, если ты пережил такую трагедию: твоя жена умерла у тебя на руках. Я редко читаю молитву, только в самых отчаянных случаях. После того как ты открылся мне, я ещё глубже вхожу в твой образ, стараюсь тебя понять и почувствовать то, что чувствуешь ты. Хочу взять на себя часть твоей боли, чтобы ноша твоя была тебе по силам. Теперь я понимаю, когда ты говоришь, что изменился. Ты хочешь, чтобы тебе верили. И я продолжаю верить, даже если ты вновь скажешь что-либо прямо противоположное. Верить легче, чем не верить. Счастлив тот, кто верит. Несчастлив тот, кто сомневается, касается ли это веры в Бога или в любимого человека.

Только к вечеру следующего дня после нескольких моих писем с мольбой дать развёрнутое пояснение, как такое могло случиться, ты, наконец, сообщил, что немного сгустил краски. Извинился. Сейчас, мол, всё в порядке, на самом деле твоя жена не умерла, осталась жить. Кто же даст ей умереть? Всё обошлось более менее, и ты по-прежнему чувствуешь себя счастливым и защищённым. И я порадовалась, что ты не одинок, но затесались сомнения: всегда ли ты говоришь правду и зачем так терзать меня неизвестностью? Мне показалось, что ты элементарно проверял мою реакцию. Твоё тестирование меня, моих чувств продолжалось и далее в том или ином виде. Ты изучал в моём лице женскую психологию. А так как я не подходила под определённые тобой стандарты женской психики, это интриговало и возбуждало тебя ещё больше. Мы оба изучали друг друга, мы притирались друг к другу, и это порой было болезненно для обоих.

Одна из изощрённых тобою пыток сводилась к тому, что ты начинал рассказывать о своих отношениях с той или иной любовницей, о том, что у тебя было много связей, походов налево, при наличии любимой жены, но об этом я и так уже знала с первых дней нашего знакомства. Теперь ты начал описывать мне подробности своих интимных свиданий: как долго длятся твои прелюдии с оральными ласками, как ты наслаждаешься редкой женственностью своей любовницы, что твой акт длится не менее двух часов и как ты доводишь её до нескольких оргазмов подряд.

Такие подробности фрустрировали меня. Особенно, когда ты пытался объяснить, что это не измена твоей жене, что после этих походов ты влюбляешься в жену ещё больше и она единственная, кому ты признавался в любви, потому что слово любовь для тебя великая ответственность. Подобного цинизма я ещё не слышала! Однако, у тебя всё выглядело в высшей степени благородно, потому что свою жену ты никогда не обделял вниманием, лаской и заботой, и у тебя «после левака случался такой стояк, что у жены не могло возникнуть никаких подозрений»! Твои артистические способности, умение лавировать, блефовать, а также талант убеждать всегда выносили тебя на гребень волны.

После таких откровений любая женщина на моём месте, наверно, плюнула бы и прекратила с тобой общение. Всё, на что была способна я, это замолчать на какое-то время, поскольку пребывала в трансе. Таким холодным душем ты окатывал меня несколько раз. Я уходила в безмолвие. Ты тоже держал паузу несколько раз по два дня. И казалось, что наступил конец нашим отношениям. В это не верилось, как не верится, что придёт смертный час. Но он придёт рано или поздно, и отношениям когда-нибудь придёт конец. Эта мысль сводила с ума. Но я держалась из последних сил. Что было с тобой в это время, я могла только догадываться. Про себя я знала только то, что я без тебя не могу дышать. Могу задержать дыхание на несколько дней, а потом… задохнусь!
Через пару дней ты написал. По опыту ты знал, вероятно, что долгое молчание чревато осложнениями.

Мы оба стали жертвами новых технологий, находящимися в клетке виртуальности. И она была для нас не менее желанна, чем реальность, закрытая непроходимыми границами между нашими враждующими государствами. На новом дыхании нашей переписки ты пытался объяснить мне, что не предполагал, что с кем-то у тебя возникнет личностная связь и придётся "оправдывать" свои легкомысленные поступки и что с недавнего времени ты кардинально изменился после того, как жизнь преподнесла тебе такие уроки, после которых ты дал слово Небу измениться, отказавшись от самого "сладкого". Я просила тебя избавить меня впредь от описания поедания "сладкого", как я щажу твои самолюбие и психику, не рассказывая о своих связях.

Наше общение не замыкалось только на эротике. Чаще мы рассказывали о своей жизни, привычках, о том, как прошёл день, о всяких милых мелочах, которые укрепляют и сближают. Но эротическая тема так или иначе всплывала, и трудно сказать, кто из нас чаще и больше активировал эту тему. Иногда ты, посылая мне на ночь поцелуй в шейку, озорничал словами: «Спи сладко… Пусть тебе снится… как входит кинжал в ножны или как затвердевший дружок в податливую, горячую вагину…» Ты провоцировал меня на эротические фантазии с собой в главной роли! Я изнемогала... Не добивай свою жертву, молила тебя… И я писала тебе в ответ: «Сегодня под утро мне приснился поцелуй. Непонятно чей, настоящий, долгий... Во сне пронзила мысль: я сплю, а поцелуй реальный, как никогда. Что бы это значило? Когда проснулась, подумала: ты оставляешь мне в сообщениях свои губы! Вот что это за поцелуй!»

Я открывалась тебе всё больше и больше, и даже сверх меры. И ты, не выдержав такого водопада, однажды попросил меня всё-таки иметь от тебя какие-то тайны. Какие тайны, если я и есть самая большая тайна! Тайна за семью печатями для тебя! Ты никогда меня не видел! И не увидишь… Ты не дотрагивался до меня, и никогда не прикоснёшься… Ты не знаешь моего запаха и вкуса языка… Ты не узнаешь, как я умею любить, целовать… Ты не смотрел в мои влюблённые глаза и не подвергался опасному излучению страсти из моих глаз… Если я произнесу слова любви, ты уже никогда не забудешь меня!

Я смотрю на твой портрет во весь экран. Глаза в глаза. Твоё гладко выбритое лицо, родинки на щеке. Я хочу целовать их. Слёзы льются по моим щекам. Ты говорил, что тоже рассматриваешь моё лицо на экране. Как долго мы будем смотреть друг на друга таким образом? Этого никто нам не скажет, даже Господь Бог.

Остаться твоей мечтой, сладкой иллюзией лучше, чем быть лёгким воспоминанием о хождении налево, интрижкой, коих у тебя было сотни. Продолжай воображать меня, какой я могла бы быть, но какую ты так и не узнал в действительности. Мы не совпали в пространстве и во времени, но совпали в чём-то другом, очень важном, может быть, в главном. Предоставляю тебе возможность найти определение этому.


2022 год