«Дубровский - 2». Повесть в стихах. Мой вариант ( 6 ).

ГЛАВА 6
1
«Итак, всё кончено, пожалуй...-
сказал он, скорбно, сам себе;
А не согласен, так обжалуй! -
едва ль резоном, да к судьбе...,
имея угол, в ней, недавно,
где хлеба был кусок, подавно,
но утро унесло, всё, прочь,
толкая душу, словно в ночь...
Ведь должен буду дом оставить,
где, всё-таки, родился я,
и где отец мой умер, зря,
виновника чтоб позабавить,
кто, будто, смерть его, ценя,
к сей нищете, привёл меня...».
2
Он мать увидел, на портрете,
в тоске, глаза остановив,
где живописец, в томном цвете,
её представил, в плачах ив,
кто в платье светлом, как белила,
облокотившись на перила,
стояла, в утренних часах,
и с алой розой в волосах...
И мысль, Владимира, пронзила,
кой, вмиг, вообразить уж смог,
как весь счастливый их, чертог,
порабощает мрака сила,
где жизнь несётся, под откос,
и он, невольно, произнёс:
3
«И сей портрет — врагу семейства
достанется..., средь всех добыч,
к ничтожеству его злодейства,
как к наслаждению магарыч...
иль брошен будет в кладовую,
найдя себе судьбу чужую,
меж стульев сломанных, давно,
когда, иного, не дано...
А может, будет он, в передней,
повешен, для псарей утех,
кому, насмешками, успех -
слать замечания, пред обедней
и, в свинстве собственных речей,
аж распаляться от затей!
4
А в комнату её, что спальней...,
в которой умер мой отец...,
приказчик въедет...- Тривиальней,
не выдумать... судьбе, вконец!
Иль, здесь, гарем его возникнет,
когда он, по привычке, кликнет...
А коли так, то лучше: Нет!
И должен быть таким, ответ!
И дом сей, столь печальным ставший,
пусть не достанется ему,
кто выгоняет..., посему:
уж долг, чтоб рок, почти пропавший,
ему бы отомстил, с лихвой,
за то, что он свершил, с тобой!»
5
Владимир стиснул зубы, с болью,
ведь мыслей страшных, был поток,
что ум рождал..., совсем не ролью,
предоставляя, как бы, срок...
А тут, ещё, гласа подьячих
звучали, словно бы не зрячих,
кто, рыская, в чужом быту,
лишь создавали суету,
в ней, вопрошая, непрестанно,
претензий, выдвигая ряд...
и сей, никчёмности, обряд,
аж развлекал, и столь нежданно,
где он, в печали, размышлял
и сидя, в тишине..., молчал...
6
Но, наконец, утихли звуки,
давая действиям простор,
Владимир, кой себя взял в руки,
но был, его, тяжёлым взор...
открыл все ящики, комоды
( в которых уж скопились годы ),
чтоб разобраться, средь бумаг,
кто друг покойного..., кто враг...
Но были, то, счета хозяйства
и переписка, по делам,
что, большей частью, просто хлам,
читать чтоб строки разгильдяйства...
И он их разорвал, в пылу,
минуя, чтива, кабалу...
7
Но среди них, пакет старинный,
ему попался... Стёр он пыль
и букв наклон, как слог былинный,
напомнил, враз, Эпохи стиль...,
уж блёклой надписью, простою,
где Письма ( то — отца рукою )
Моей Жены... являли срок,
ведь жизнь его, вела, чрез рок...
И здесь, Владимир, как в позыве,
смятение чувства ощутив,
где родственный томил мотив,
чрез нетерпение, как в порыве,
забывшись, от забот былых,
мгновенно, принялся за них!
8
А письма созданными были,
когда поход Турецкий шёл,
и в армию, на службу, плыли
из Кистенёвки...- В них, вне зол,
она, ему, с тоской, писала,
что жить одна, давно, устала,
средь пустоты, где скучен быт,
а от хозяйства, всё болит...
и на разлуку уповая,
звала отца, скорей, домой,
где встретит, доброю душой,
свои объятия раскрывая...,
подругой верною его,
любя, безмерно, одного...
9
В одном, из писем, изъявляла
( средь беспокойств, тревог и дел )
печаль, болезнью что пристала,
к здоровью сына, кто пострел;
в другом же радостью искрилась
( и, очевидно, что гордилась )
от ранних столь, его словес,
в летах являли что, прогресс,
через способностей оттенки,
что мать, одна, узреть могла
( поскольку сыном лишь жила ),
давая высшие оценки,
предвидя будущности взлёт,
его где, счастье с блеском, ждёт...
10
Владимир зачитался, вскоре,
и всё на свете позабыл,
душою, двигаясь, чрез горе,
в семейный мир, увы..., могил,
где было истинное счастье,
и без намёков на ненастье,
но время, быстро столь, прошло,
что он часов стенных, число,
и не заметил, всех ударов,
хотя одиннадцать уж раз,
пробили оные, зараз
( А то, едва ль, не звон кошмаров! ),
но только чтение завершив,
он сделал должный перерыв...
11
Затем, Владимир, мимоходом,
уж письма положив в карман,
и взяв свечу, перед уходом,
представил жизни, дальше, план...,
а выйдя, прочь, из кабинета,
заметил, в тусклых бликах света,
что в зале, прямо на полу,
спят приказные, словно к злу...
Ведь на столе, стаканы оных,
опорожнённые, в гульбе,
стояли, как к пустой судьбе,
а рома дух витал, средь сонных,
и комнату заполнив всю,
вершил, как будто, власть свою...
12
Владимир, с явным отвращением,
в переднюю прошёл, меж них,
пылая очевидным мщением,
замыслил в думах что, своих...,
но двери запертыми были;
( Иль их, намеренно, закрыли? )
и не найдя, в замке, ключа,
вернулся в залу, аж ворча...
И разыскав, предмет сей, нужный
( лежал который на столе ),
Владимир, будучи во зле,
дверь отворил и, столь натужный,
пред ним предстал, чрез света блик,
ему знакомый, тени лик...
13
Сей человек, в углу черневший,
прижавшись, будто ждал момент,
ведь он топор держал, блестевший,
как покушения элемент...
И облик, осветив свечою,
Владимир ( В жути — не с игрою! )
узнал Архипа-кузнеца,
кто «шёл на дело», до конца!
И, вмиг, спросил Владимир, грубо:
«Зачем ты здесь?», врасплох застав,
того, среди скорбЕй, кто, Прав,
вершить готов был Суд, сугубо,
Народа, защищая Честь,
чтоб Власть проклятую извЕсть!
14
«Ах, это вы..., Андреич...- сухо,
Архип, несвязности шептал...-
Но спас господь вас, волей духа,
кой, со свечой, ко мне послал!»
И на него ( К судьбе — спасением... )
глядел Владимир, с изумлением,
не в силах, всё ж, ещё понять,
что, сей, задумал предпринять...
Но, в руки взяв себя, однако,
спросил он, твёрдо, кузнеца
( Едва ль признав, за подлеца,
того, кто мыслил...- не двояко! ):
«Зачем ты притаился, здесь?»
( Хотя, ответ, уж знал он, весь! )...
15
Архип же, тихо отвечая,
всё, запинаясь, изрекал:
«Проведать я хотел..., не зная...,
а все ли дома...» - речь прервал...
«А взял, зачем топор, с собою?» -
«Зачем топор-то? Так, судьбою,
без топора, уж не ходить...,
спокойней чтобы, ноне, жить...
А приказные-то такие,
кто, вишь, совсем, озорники...
и нам, ведомо, не с руки...,
что и того видать…, лихие...»
И он, в каденции причин,
так выражал души зачин...
16
«Ты пьян, Архип, и брось, скорее,
топор, и выспаться поди!» -
«Я пьян? Иному ль быть трезвее?
Аж воздух, носом, не води!
И в том, Андреич, бог свидетель,
кто, батюшка, один радетель,
а я же капли в рот не взял...-
Да и вино ль на ум, в скандал?!
И слыхано ли дело, ноне,
когда подьячие хотят,
владеть чтоб нами, и вершат
своё воззвание, да в законе...
И сами, наших же господ,
стремятся выгнать, наперёд...
17
И уж храпят, как будто дома,
но всех бы, разом, поделом,
как окаянных...- то знакомо...
и в воду бы концы, потом...»
Но, здесь, нахмурился Дубровский
( учтя момент, где рок бойцовский,
ему, решение, как вручал... ),
и он, немного помолчал...,
сказав: «Затеял ты, не дело.
Ведь приказных, тут, нет вины,
хотя часы их сочтены...
А суд свершим вполне умело...
И фонарём-то засвети,
тебе за мной чтоб, вслед идти...
18
Архип, из барских рук, взяв свечку,
не сразу отыскал фонарь,
но, всё ж, нашёл, зайдя за печку,
и засветил, как пономарь...
и оба ( действуя столь лихо ),
с крыльца, сойдя, совсем уж тихо,
неспешно, вдоль двора пошли
( кусты где, заросли плели )...
Но сторож начал ( Как Пророком! )
стучать в чугунную доску
( Усугубляя ли тоску,
иль жизни отмеряя, сроком? ),
а вкупе с ним, собаки, враз,
запричитали, в лае фраз...
19
«Кто сторожа?» - спросил Дубровский,
и тихий голос отвечал:
«Мы, батюшка ( Не волк тамбовский -
как эхом — отклик прозвучал... ),-
кто Василиса да Лукерья...»
( столь верящие в сны, поверья… )
«Так вы подите по дворам.-
сказал Дубровский...- Сферу драм,
устроим сами...- вас не нужно...» -
«ШабАш их ждёт!» - изрёк Архип
( кто до подьячих — архетип ),
а бабы ж, вмиг: «Кормилец...- дружно,-
сказав...- Спасибо...», в час ночной,
стремглав отправились домой...
20
Пошёл, Дубровский, дальше, вскоре,
и, вдруг, увидел двух людей,
к нему кто приближались, в споре,
и окликали: «… кто?», да «… чей?»
Но голоса узнал он, сразу
( едва слогов услышав фразу ),
кто были Гриша и Антон,
столь презиравшие Закон...
И он спросил: «Зачем не спите?»,
ответ услышав: «Нам ли спать
( а то, Антон, лишь мог сказать )...
Ведь дожили мы...- аж спасите!
И кто подумал бы...» и, всласть,
он начал «крыть», открыто, Власть!
21
Его прервал Дубровский: «Тише!
А где Егоровна? Ведь мать...» -
с вопросом, обращаясь к Грише
( кто сын её ) и должен знать...
«В своей светёлке...- тот ответил...-
Её, я, в барском доме встретил...» -
«Так приведи, скорей, сюда,
чтоб не задела, всех, беда...
И наших выведи из дому,
и дабы ни одной души
не оставалось в сей тиши,
лишь приказным, пусть сон, в истому...
А ты, Антон, веди коней,
телегу чтоб запрячь, быстрей!»
22
И Гриша вышел, на минуту,
явившись с матерью, опять,
а уж старуха, видя смуту,
не раздевалась, чтобы спать;
А ночь не показалась жуткой,
лишь приказным, кто, долей чуткой,
узрев презрение, в сим Краю,
всё ж, мирно дрыхли, как в Раю…,
народного не чуя духа,
кой им готовил злой посыл,
где жизнь лихая, в меру сил,
вершила, словно оплеуха,
учтя засилье долгих вех,
через жестокость, вне потех!
23
«Так все ли здесь? – спросил Дубровский,-
знать, никого уж в доме нет?» -
«Да лишь подьячих, сброд бесовский!» -
мгновенно, Гриша, дал ответ…
И вновь, Дубровский ( В жажде тлена! ):
«Тогда соломы или сена…,
сюда давайте, поскорей!» -
сказал ( в азарте став смелей ),
людской, под настроение, массы,
кто побежали, вмиг, искать
( а то, в конюшне только взять )
и возвратились ( Здесь ли, лясы? ),
неся, в охапках, сена стог,
готовя, Власти, Эпилог…
24
Дубровский же, своим советом:
«Тут подложите…, под крыльцо…-
ускорил месть, лихим ответом…-
Огню, ребята!», всем, в лицо!
И сам, причём, зажёг лучину
( чтя коллективную кручину ),
а уж Архип открыл фонарь
( предвидя скорбь, подьячих, харь ),
спалить, чтоб их…, но, здесь, Дубровский,
так помешав: «Постой…» - сказал…
и, чуть подумав, приказал
( Являя, слогом, стиль отцовский…-
в неспешности суровых слов,
где был характер, столь суров! )…-
25
Мне кажется…, что, ненароком…,
я двери запер для гостей…,
в переднюю…, к несчастью, роком…,
так отопри их…, поскорей…»
и, вмиг, Архип помчался в сени,
найдя там двери ( в бликах тени ),
что были отперты, совсем
( А крепостному ль, до дилемм? )…,
и запер их, на ключ, из мести,
промолвив…, с гневов, на устах
( Но, как палач уж! ): «Как не так…-
и…- отопри!» ( Коль Честь – по Чести! ),
к Дубровскому вернувшись, в прыть,
чтоб кару, лично лишь, вершить!
26
Дубровский же поднёс лучину
и сено вспыхнуло, в момент,
а пламя взвилось ( Прочь, кручину! -
Сгорал ведь чуждый элемент… )
и осветило двор, мгновенно
( Аж поражая…- незабвенно! ),
но где, Егоровна: «Ахти…-
вскричала жалобно, почти…,
прося…,- Владимир, ради бога,
да что ты делаешь!» - «Молчи!» –
сказал Дубровский, ей…, в ночи,
что чувствам вторила, убого,
и к людям, обративши взор,
он произнёс, сойдя во двор:
27
«Ну, дети, а теперь, прощайте,
а я иду, куда, судьбой,
бог поведёт; отныне, знайте,
что господин, у вас, другой…
и счастливы, с ним, будьте, вволю…»
Но, здесь, Народ, почуяв долю,
запричитал, со всех уж сил
и, с умилением, аж, просил:
«Отец ты наш,- гласа звучали,-
Ведь наш кормилец ты, вовек,
и бог, душою, так обрек,
чтоб вмести нам идти, в печали,
а мы умрём, все, за тебя,
но не оставим, столь любя!»
28
Тут, лошадей подали, вскоре
( где Гриша уж в телеге был ),
и сев к нему, прервав всех в споре,
Дубровский монолог продлил,
назначив рощу, местом встречи
( Взвалив, на плечи, тяжбы «Сечи»! -
уже, как предводитель, их…-
коль гонит рок – в разряд лихих… ),
а тут, Антон, привычным жестом,
по лошадям ударил, в раж,
и весь, словес ажиотаж,
пресёк, чрез шум, людским протестом,
и выехав, всё ж, со двора,
исчезли, вмиг, во сне утра…
29
Поднялся ветер, соучастьем,
и пламя весь объяло дом,
где красный дым, людским несчастьем,
над кровли вился козырьком,
и стёкла, сыпля, аж трещали,
а брёвна, падая, пищали,
лишь жалобный являя фон,
где вопль и крики, через стон:
«Горим…- раздался,- Помогите!» -
«Да как не так,- Архип сказал,
кто, желчно, на пожар взирал,
с улыбкой злобной, к властной свите…,
ведь жертв ( Ему уж – не людей! )
он, будто, жаждал, в мести сей!
30
«Архипушка,- всё говорила
ему, Егоровна, чрез плач,-
и окаянным есть могила…
Но жечь нельзя…- Ты ж, как палач!
А их спаси, не став преградой…
И бог тебе воздаст, наградой…».
Но был кузнец неумолим:
«Да как не так!» - во гневе, к ним…
Вдруг, приказные показались,
стараясь выломать окно,
где рамы были – не сукно –
двойными, и не поддавались…,
а тут и кровля, в треске фаз,
замкнула вопли, рухнув, враз!
31
И дворня появилась, вскоре,
где высыпали все на двор,
столь причитая, через горе,
но был разумен разговор…,
где бабы лишь спешили, с криком,
спасти, пытаясь, в гаме диком,
остатки рухляди своей,
и становясь, от гари, злей…
А ребятишки же играли,
любуясь словно, на пожар,
и прыгали, чрез пламя жар,
как будто праздник долго ждали…
Но искр метель – огня полёт,
зажгла другие избы, влёт!
32
Сказал Архип: «Теперь, всё ладно,-
А, всё же, каково горит?
Чай, из Покровского, отрадно,
смотреть? Так пусть молва летит!»
Но в сей момент, иная сила,
к себе внимание обратила;
по кровле, коль пылал сарай,
сновала кошка ( Смерть – не Рай! ),
и спрыгнуть ей, куда, не зная,
ведь был огонь, со всех сторон,
и зависал кошачий стон,
недоумение подтверждая,
мяуканья где, жалкий глас,
просил о помощи, в сей час…
33
И со смеху, аж помирали,
мальчишки, видя, сей сюжет
( Где, не до слов, совсем, печали,
когда её, в сознаниях, нет! ).
И, им, кузнец сказал, сердито
( напоминая столь, бандита ):
«Чему смеётесь?! – кинув взгляд,
им, бесенят, смирив отряд…-
Ведь бога – вовсе не боитесь,
но божья тварь горит в огне,
а вы, как сдуру, в страшном сне,
чрез радости, всё веселитесь…»,
и лестницу ( где кровли срез )
приставив…, он, за ней, полез…
34
А кошка поняла, подавно,
его намерений посыл,
и с благодарным видом, явно,
порывом, из последних сил,
к нему, в надежде, торопилась,
и, вмиг, в рукав его вцепилась,
где он, с добычею своей,
полез уж вниз, в картине сей:
спустившись полуобгорелым,
людей, встречая присный гам,
чрез восхваления, к словам,
его, кто признавали, смелым,
а он, свой, ощущая рок,
смущённой дворне, вдруг, изрёк:
35
«Ну, а теперь, я, вам, ребята,
прощайте…, попросту скажу…,
а мне, здесь, доля злая, брата,
ведь делать нечего…, гляжу…
И уж не поминайте лихом,
и почивайте, в гласе тихом,
чтоб счастливо…», и он ушёл…,
а уж пожар, чрез произвол,
свирепствовал ещё, порядком,
унявшись, всё же, наконец,
но груды углей ( Жар – творец! )
столь ярко тлели, в чаде падком,
а жители ( кто погорел )
бродили, возле них, в удел…