КОД НАБОКОВА. Тайны "Лолиты". Интелюдия про Небесный Суд

Ранее рассматривался эпизод по "недерзание" мыши под веником - точнее, в норе. В более широком контексте он звучит так: "Я пришел к заключению, что человек назначается опекуном только после того, что он выразит торжественное и формальное желание сделаться оным; но целые месяцы могут пройти, пока его вызовут на слушание его дела и позволят ему отрастить пару сизых крыл, приличных его чину, а между тем прекрасное демонское дитя законом предоставляется самому себе, что в сущности и относится к Долорес Гейз. Затем слушается дело. Два-три вопроса со стороны судьи, два-три успокоительных ответа со стороны адвоката, улыбки, кивок, моросящий дождик на дворе,— и утверждение в должности сделано. И все-таки я не дерзал! Не соваться, быть мышью, лежать свернувшись в норе!".

Ну что, пройдемся по "ключевым словам". Первый виток спирали скрытого смысла - это наиболее прямолинейные образы (ну, по-набоковски прямолинейные) ангельского и демонского толка.

Начнем снизу вверх. И немного сбоку - в "Защите Лужина" встречается следующий образчик паремиологической трансформации: "Не так страшен черт, как его малютки". Произносится это будто бы второстепенным героем будто бы в шутливом ключе. Однако тут надо вспомнить знаменитую в свое время карикатуру на Бонапарта "Любимое дитя дьявола", где Корсиканец изображен младенцем на руках догадайтесь кого / чего: у шахматиста Лужина в определенный период его жизни был "профиль обрюзгшего Наполеона". Про "демонское дитя" есть кое-что и в Евангелии: "Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите Мне" (Ин. 8: 44-45). Как отметил Свт. Иоанн Златоуст, Иисус Христос "отстранил их от родства с Авраамом; но так как они отважились на большее, то Он уже наносит им удар, говоря, что они не только не чада Авраама, но что они сыны диавола. Чрез это Он нанес им рану, равную их бесстыдству". И, продолжает Иоанн Златоуст, Он это "подтверждает доказательствами, потому что убивать, говорит, свойственно злобе диавола. <...> Диавол погубил Адама не потому, чтобы мог обвинять его в чем-нибудь, но по одной только зависти. Вот на это Христос и здесь указывает". Что ж, в той же "Защите Лужина" вскользь (Вовочка, как можно заметить, пускает важнейшие смыслы "проскальзывать на горных лыжах" мимо внимания читателя) упомянуто скрытое противопоставление "Абрамсон (сын Авраама) vs Рубинштейн (рубиновый камень)". Второе — double-отсылка: как к инкрустированному самоцветами нагруднику первосвященника, так и к фарисейскому окаменению сердца.

Блж. Феофилакт Болгарский, в свою очередь, отмечает фактор свободной воли (крайне важный в приведенном отрывке из "Лолиты"): "Сказал: вы не можете слушать слова Моего вместо: не хотите. Потом приводит причину, по которой они не хотели слушать, то, что у них свой отец, именно диавол. Хотя вы безумно и приписываете себя в дети Богу, как отцу своему, но дела ваши свидетельствуют, что диавол для вас есть отец более родной. Вы хотите исполнять похоти его. Не сказал "дела", но "похоти", показывая, что они очень склонны ко лжи и убийству". Как можно заметить, здесь ставится вопрос бесоуподобления (один из основных набоковских "проклятых вопросов"): ""Он был человекоубийца от начала". Посему и вы, ища убить Меня, уподобляетесь ему, убившему Адама" (Блж. Феофилакт Болгарский).

О как! Оказывается, Адам и Ева в Эдеме не просто покушали яблочка (насчет разновидности фрукта, правда, это не точно), а были убиты. И перед этим введены в заблуждение: "Словом, перед этакой сенсационной офертой (как выражаются коммерсанты), перед столь широкими и разнообразными перспективами я был податлив, как Адам при предварительном просмотре малоазиатской истории, заснятой в виде миража в известном плодовом саду". Это уже Набоков. И "Лолита". Образ оферты актуализирует заодно проблему сделки с нечистой силой (ходовой сюжет в западной культуре, из которой писатель, как известно, греб даже не лопатой, а экскаваторным ковшом). Собственно, и Ветхий Завет с Новым Заветом можно "перевести" как Старый Договор и Новый Договор - только уже с Богом. Тут стоит вспомнить и следующий символ: "Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением [вечного] завета между Мною и между землею" (Быт. 9: 13). В набоковских текстах нередко встречается образ поддельной радуги в судьбе героев-"блудных сынов": дьявол - обезьяна Бога и тырит всё, что только можно, превращая по пути в карикатуру и мертвечину.

К слову о мертвечине - вышеприведенная интерпретация грехопадения как убийства была близка Владимиру Владимировичу. Заметный прорыв в этом плане явлен в его втором романе "Король, дама, валет" (ин май хамбл опинион, среди прочего - деконструкции замятинского "Мы"). Там встречаются такие грехопаденческие метафоры, как автокатастрофа, [дьявольская] атака боевым отравляющим веществом ("яблочный запах удушливого газа"), казнь на электрическом стуле и т.д.

Итак, с "демонскими отродьями" первично разобрались, настало время их оппонентов: "Но целые месяцы могут пройти, пока его вызовут на слушание его дела и позволят ему отрастить пару сизых крыл, приличных его чину". Сразу стоит заметить, что время в набоковских текстах - понятие растяжимое. В "Защите Лужина" можно встретить такой пассаж: "И по истечении многих темных веков - одной земной ночи - опять зародился свет, и вдруг что-то лучисто лопнуло, мрак разорялся, и остался только в виде тающей теневой рамы, посреди которой было сияющее голубое окно" (в "официальной версии" - речь идет о выходе из беспамятства после нервного срыва, в "неофициальной" - о Рождестве и Искупительной Жертве; впрочем, одна к другой не в оппозиции, они скорее работают на смысловую спектральность). Таким образом, "целые месяцы" могут равняться длине человеческой жизни, особенно с учетом того, что ее можно подсчитать не только в годах, но и, хе-хе, в месяцах, а также в днях, часах и неделях. Или в скорости, измеряемой числом ударов сердца в час, как замечено в начале "Других берегов".

Ангелическую тему в данном эпизоде из "Лолиты" актуализируют образ крыльев и слово-сигнал "чин" (во-первых - иерархия ангелов из 9 чинов, на тему которой [внезапно] у раннего Набокова есть цикл стихотворений; во-вторых - понятие "ангельский чин" по отношению к монашеству и, кроме того, определение малой и великой схимы как малого и великого ангельского образа соответственно). Еще в Библии говорится: "Иисус сказал им в ответ: чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения" (Лк. 20: 34-36). Здесь явлена "зеркалка" со знаком плюс по отношению сразу к двум ранее рассмотренным аспектам: вместо бесоуподобления - ангелоуподобление (можно еще добавить строки от Марка: "Будут, как ангелы на небесах" (Мк. 12: 25)); вместо "демонских детей" - "сыны Божии".

Ну а если есть еще сомнения насчет линии Небесного суда в романе, то как вам такие восклицания: "Я должен был знать (по знакам, которые мне подавало что-то внутри Лолиты,— настоящая детская Лолита или некий изможденный ангел за ее спиной [судя по эпитету, ангел падший, он же демон-куратор — В.Л.]), что ничего кроме терзания и ужаса не принесет ожидаемое блаженство. О, крылатые господа присяжные!". Или: "Крылатые заседатели! Никакой загробной жизни не принимаю, если в ней не объявится Лолита в таком виде, в каком она была тогда, на колорадском курорте между Сноу [снег - временная земная жизнь-зима в противовес раю-лету — В.Л.] и Эльфинстоном [эльф - дух локуса / демон места (в христианстве) - обиталище демонов - ад; определение "адский" в этом предложении тоже запрятано - не слишком глубоко — В.Л.]".

Примечательно, что данные "партии" исполнены двумя разными голосами, в обоих случаях - человеческими (в "Лолите" ведь звучат и НЕ человеческие голоса). И выражают они две оценки одной и той же ситуации - это к слову о сознательном выборе и свободной воле.

"Крылатая" тема вышеозначенным не исчерпывается, о чем свидетельствует эпитет "сизые". Сизый - одна из разновидностей голубя, птицы, которую часто называют сизокрылой. И которая, как известно, символизирует Святого Духа: "Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился: отверзлось небо, и Дух Святой нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!" (Лк. 3: 21-22).

Помимо того, голубям в Библии уподобляются и люди.

Итак, о птичках. Под голубем периодически подразумевается и человек, причем коннотации различны: "Чужие пожирали силу его и он не замечал; седина покрыла его, а он не знает. И гордость Израиля унижена в глазах их и при всем том они не обратились к Господу Богу своему и не взыскали Его. И стал Ефрем, как глупый голубь, без сердца: зовут Египтян, идут в Ассирию. Когда они пойдут, Я закину на них сеть Мою; как птиц небесных низвергну их; накажу их, как слышало собрание их. Горе им, что они удалились от Меня; гибель им, что они отпали от Меня! Я спасал их, а они ложь говорили на Меня" (Ос. 7: 9-13). (В церковнославянском варианте - "голубь безумный").

И снова всё упирается в богоотступничество. Что особо примечательно? Во-первых, упоминание пожирающих силу чужих, под которыми можно понимать не только людей, поскольку Чужой - одно из имен дьявола. В "Лолите" несколько раз звучит призыв-предупреждение: "«И на твоем месте, голубка [!!! - В.Л.], я бы не говорил с чужими»". Во-вторых, предпочтение земной (и подземной) помощи небесной, с предсказуемыми последствиями - как пишет Блж. Иероним Стридонский в толковании, "Египет – это тростниковый жезл, и если кто будет опираться на него, то тотчас сломит его, и сломившись и разбившись он проколет руку опирающегося". В набоковских текстах упоминания Египта, Вавилона, Ассирии и т.п. (как подспудных антитез Израиля) отсылают, прежде всего, к духовному измерению, актуализируя дискурс идолопоклонства. В-третьих, для "глупого голубя" и Израиля дело кончилось ассирийским пленом и переселением из Самарии. В "Лолите" (и не только в ней) мотив пленения / рабства / неволи, равно как вынужденного перемещения - в числе базовых. В-четвертых, "голубь" , "легко обольщаемый" и "приманиваемый" (Блж. Иероним), не только глуп: "Посему, кто же, говорит Пророк, несмысленнее Ефрема, стремящегося к тем, которым и снится только одно - плен и рабство его?" (Прп. Исидор Пелусиот). Нет, он еще и бессердечен - и выбор орнитологической аналогии толкователи обусловливают тем, что данная птица не стремится защищать потомство от хищников, не скорбит об утрате птенцов и не ищет их. В частности, прп. Ефрем Сирин (кстати, Вовочкин ранний псевдоним читается не в одну лишь "фольклорную" сторону) пишет об этом вожде: "Он не скорбел о своих чадах, влекомых на жертву. Так два с половиною колена, жившие за Иорданом, были отведены, и Ефремляне не вразумились и не познали Господа, своего Спасителя". Людская разобщенность, "теплохладность", и, в частности, отчуждение родителей от детей - в числе знаковых тем в набоковской вселенной, и Шарлотта Гейз (тоже, кстати, персонификация, но об этом позже) - очень яркий тому пример. В-пятых, в эпизоде реализован образ голубя как объекта ловли (это надо запомнить!): "Пророк порицает ложную политику Израильского царства. Он сравнивает Израиля с голубем, который, в поисках пищи, по неразумению бросается в расставленные сети" (А.П. Лопухин). В-шестых, там звучит идея свободного выбора (отказ "глупых голубей" от помощи свыше). В-седьмых - идея Божественного наказания отступников, но с оставлением шанса: "Изловит их наподобие пташек", набрасывая "как бы сеть или силок", "не позволяя им превозноситься, но низводя их как бы с высоты на землю", из слишком надменного состояния духа – в скромное, "приличное тем, которые подпали под власть врагов" (Свт. Кирилл Александрийский). Кроме того, заслуживает внимания интерпретация, затрагивающая аспекты прельщения и слова-как-оружия: отступников-лжеучителей "справедливо мы можем назвать неразумным и глупым голубем; так как они пожелали земного, то были преданы ассириянам и, когда удалились из Церкви, Господь раскинул на них сеть Свою, сплетенную из свидетельств Писаний и искусного слова мудрости, чтобы тех, кои возносятся против мудрости Божией и летают высоко, подобно птицам, низвергнуть вниз и наказать чрез объявление об угрожающих наказаниях, и чтобы таким образом они исправились, а не погибли на веки" (Блж. Иероним Стридонский).

Однако же, грамотно сбалансированная, незамутненность голубя дает дельный результат. Рецепт коктейля - "мудрость, растворенная простотой" (Прп. Исидор Пелусиот): "Будьте мудры, как змии и просты, как голуби" (Мф. 10: 16). Так-то у змеи в библейском изводе репутация не очень, но, как всякая Божия тварь, она не лишена качеств, которые можно взять на вооружение. Святые отцы отмечают ее тенденцию в случае опасности любой ценой уберегать голову (хранение веры и души) и умение обновляться, "благоразумно и смышлено" "скидывать с себя старость" (Св. Василий Великий) (совлечение с себя ветхого человека / Ветхого Адама и "обветшавшей одежды души"). Коктейль этот, как пишет Свт. Григорий Палама, может послужить лекарством для "ужаленных на смерть духовным змием" с его хитровывернутостью, злобой и желанием причинять вред: как доктора, очистив змеиное тело от яда и смешав со снадобьем, лечат укушенных змеями, "так и сочетавший во время испытаний благоразумие и инстинкт самосохранения змеи с беззлобием голубя, не только этим поставил себя выше вреда, наносимого змеей, т.е. – козней, причиняемых диаволом, – но и укушенных змеей, т.е. – обольщенных, – исцеляет, уничтожая вред от змей".

Кстати, Вовочка осмысляет грехопадение еще и таким образом: "Вырезка из шахматного журнала, диаграмма задачи. В три хода мат. Композиция доктора Валентинова. Задача была холодна и хитра, и, зная Валентинова, Лужин мгновенно нашел ключ. В этом замысловатом шахматном фокусе он, как воочию, увидел все коварство его автора". Мат в три хода: "И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание" (Быт. 3: 6). Оно же - "похоть плоти, похоть очей и гордость житейская" (1 Ин. 2: 16). (Кстати, "Paradise Lost" переводится не только как "Рай потерянный", но и как "Рай проигранный"). Ну так шахматы испокон веков рассматривались как модель войны, а само это слово на древнеперсидском означает "король умер". Король / царь / монарх / повелитель всея твари - статус Адама. Иисус Христос, Новый Адам, Король мира, тоже умер - но воскрес. Искупление - обратный мат дьяволу (три безуспешных искушения Христа в пустыне-три отбитых хода + Распятие). (А Милтон, опять-таки, написал не только "Paradise Lost", но и "Paradise Regained"; варианты перевода: "Рай отвоеванный" / "Рай отыгранный").

Шахматная тема звучит и в "Лолите" - в том же ключе (но закручена очень лихо и мудрёно, с большим набором ловушек - местами издевательских - для читательского восприятия и, конечно, заслуживает отдельного разбора). Ну если уж совсем обзорно и "в крации", то "Ло. Ли. Та" (оно же "Нет. Нет. Нет", он же "Воз сена", он же Гоша, он же Жора) - это тоже мат в три хода, партия, проигранная демонам. (Тут еще надо держать в голове столь знаковое для вселенной Набокова полотно М. Ретцша "Шахматисты", где под присмотром ангела человек играет с бесом, а в роли фигур - пороки и добродетели). Соответственно, "До. Лор. Ес." ("Да. Да. Да."; "и цветущий сад, и сумерки, и ворота дворца"; те самые "три успокоительных ответа со стороны адвоката" (Ангела-Хранителя) из эпизода Небесного суда) - это партия выигранная.

И продолжим о птичках. Как уже говорилось, характерные особенности голубя, по Библии, - незлобие и кротость (умение гнев укрощать - недаром это однокоренное слово), а также простота - в диапазоне от простодырости-глупости-дурости до высокой простоты. Последняя сопрягаема, пожалуй, с чистотой сердца, открывающей особые пути к богопознанию (хитрые и крученые, кажется, могут пробраться везде - но есть такие участки, где они не пройдут): "Блаженны чистые сердцем, ибо они узрят Бога" (Матф. 5: 8). Там же есть и про курощение злобы: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю" (Мф. 5: 5).

Ранее также упоминалась Песнь Песней, ну так вот: "Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно" (Песн. 2: 14). Голубица = голубка. В "Лолите" этот словообраз встречается неоднократно - ниже будут приведены даже не все примеры. Причем не стоит забывать, что субъектов речи в романе несколько, и они способны актуализироваться по очереди даже в рамках одного предложения (тем самым в той или иной мере отображая происходящее в человеческой голове: недаром спор за душу - один из наиболее знаковых мотивов у Набокова). Итак, погнали: "Моя душенька, моя голубка на минуту остановилась подле меня". Тут прямо откровенный параллелизм "душа // голубица", а уменьшительная форма указывает на мелкий ее масштаб (и Чехову с "Душечкой" заодно привет). Поэтому, стоит полагать, на обладание ею претендует темная сторона (можно вспомнить первый параграф "Лолиты", исходный фрактал, где in brief пересказана вся романная коллизия: "Грех мой. Душа моя"). Еще один маркер - факт остановки, в дискурсе писателя ассоциирующийся со смертью, особенно духовной (что тоже соответствует культурной традиции, где реальность, в которой доминирует инфернальное, осмысляется, в том числе, как "остановленный мир").

Ну и хронообраз: как уже говорилось, время в набоковской вселенной - понятие растяжимое (хотя чаще, пожалуй, - сжатое-спрессованное-уплотненное). Что там еще можно отыскать в "Лолите" на тему минут? А вот: "Минуты две-три я ехал по сырому, темному, глухому лесу. Наконец, посреди округлой прогалины, вырос замок ужаса, огромный деревянный домище с башней. Окна горели красным и желтым огнем...". Ну здравствуй, "Воз сена". Сырое (тут опять надо текст Милтона подгонять) - это в поэме тенистый берег, где находился свежайший зеленый lap, куда вкусившие перволюди пошли оскотиниваться (Вовочка от себя добавил ассоциацию с болотом). Плюс сырое не воспламеняется - то есть, там нет духовного огня (можно вспомнить мокрые вещи, нависающие над ванной в клозете из ранее разобранного эпизода). Темный же - духовная слепота, тьма заблуждений (блудные дети), "тень смертная" - она же, как пишет Свт. Филарет Московский, грех, поскольку тот именуется "тенью смерти": "Смерть разрушает тело, а грех лишает душу жизни, т. е. благодати Божией, но не разрушает ее, ибо она безсмертна". Глухой лес - своего рода портал в ад: глушь + глухота (по отношению к Истине) + сумрачный лес из начала "Inferno" в "Божественной комедии" (Данте в "Лолите" упомянут). А замок ужаса с горящими окнами можно наблюдать на третьей створке "Воза сена". При таком подходе минута равняется одному из периодов, отображенных на триптихе. Вот еще отрывок (судя по риторике, высказывается представитель светлой стороны): "«Куильти [члены клана МакКу, недаром "вы" пишется с маленькой - В.Л.]», сказал я. «Попробуйте сосредоточиться. Через минуту [краткий отрезок земной жизни, дни "как трава" (Пс. 102: 15) — В.Л.] вы умрете. Загробная жизнь может оказаться, как знать, вечным состоянием мучительнейшего безумия»".

Ах да, в тексте еще встречается словосочетание "в нехристианскую минутку". Оно заодно отсылает к одной из главных литературных фигур в набоковской вселенной - Достоевскому, напрямую упоминаемому в "Лолите" (Вовкины публичные нападки на него напрасно вводят в заблуждение - это, если угодно, кагбэ юродство): "Значит, такая минутка вышла, — думал он про себя весело и злобно, — вот мы, стало быть, и изловим ее за шиворот, минутку-то эту, ибо она нам весьма подобающая" ("Братья Карамазовы"). А ведь такую мысль мог выразить не только человек, но и сам его "заплечный консультант", демон. В эпизоде явлена та "прореха в словесной ткани" с потусторонним сквозняком, о какой Набоков писал в отношении Гоголя (от которого он сам, по мнению Г. Адамовича, ведет родословную), и какую учит замечать везде, ибо люди - не создатели и владельцы слова / языка, а всего лишь арендаторы (как бы им ни хотелось думать иначе).

Ну и заполируем хроно-тему следующей цитатой: "Такой, какою она была в продолжение тех двух-трех минут, когда беспризорная нимфетка просвечивала сквозь деловитую молодую проститутку". Звучит обрывочно, потому что это вторая половина предложения. Она отделена от первой тире, что в том контексте может означать противопоставление (такова одна из расхожих авторских ловушек, поэтому даже короткие текстовые отрывки надо расколачивать, как кусок горной породы - или, ок, разбирать на микродетали). Ну вот тут уже и представлена микродеталь под названием "лолита": 1) две-три минуты - Ло. Ли. Та. / "путь в три шажка вниз по небу" / Нет. Нет. Нет. / "Воз сена"; 2) Ло + Лилит - коалиция: нифметка-демон-бес (в романе об этом сказано прямо) + проститутка-блудница-заблудшая душа-блудный сын / дочь ("молодая", поскольку люди по возрасту моложе падших ангелов). Блуд имеется в виду и духовный, и телесный. В "Потерянном рае" случилась амплитуда от первого ко второму, а, например, в "Невском проспекте" Гоголя две параллельные сюжетные линии иллюстрируют их по отдельности. У того же Николая Васильевича сказано (уже, кстати, цитировалось здесь раньше): "Вы думаете, что она глядит на этого толстяка со звездою? Совсем нет, она глядит на черта, что у него стоит за спиною. Вон он спрятался к нему во фрак. Вон он кивает оттуда к ней пальцем! И она выйдет за него. Выйдет [то есть вступит в духовный брак с дьяволом и получит соответствующую прописку (нет, не московскую) — В.Л.]". Как можно заметить, тут то же самое с поправкой на гендер. Однако Набоков экстраполирует за рамки гендера - на что, к примеру, указывает фраза "«Голубчик мой»" (голубь как образ человечества и / или его части и / или любого потомка Адама). Судя по ее звучанию, это опять кто-то (или что-то?) претендует на очередную душу - что возвращает к темам воздушных мытарств и Небесного суда.

Ранее были рассмотрены два романных эпизода, где фигурировал голубь (второй из них, правда, настолько короткий, что можно сказать - полтора). Ну что ж, продолжим.

В Библии голубь среди прочего упоминается в контексте страдания из-за беззакония перед Богом: «Вне дома меч, а в доме мор и голод. Кто в поле, тот умрет от меча; а кто в городе, того пожрут голод и моровая язва. А уцелевшие из них убегут и будут на горах, как голуби долин; все они будут стонать, каждый за свое беззаконие» (Иез. 7: 15-16). В буквальном смысле речь идет о людях, укрывшихся в горах от нашествия царя Вавилонского, понеся при этом потери. Но Вавилон, как известно, понятие и духовное, равно как гора символизирует метафизическое восхождение (и является одним из базовым символов в набоковском дискурсе, особенно в «Лолите»). Сам стон голубей Прп. Исидор Пелусиот интерпретирует как «духовную скорбь». Вот еще библейский эпизод: «Осязаем, как слепые стену, и, как без глаз, ходим ощупью; спотыкаемся в полдень, как в сумерки, между живыми – как мертвые. Все мы ревем, как медведи, и стонем, как голуби; ожидаем суда, и нет его, – спасения, но оно далеко от нас. Ибо преступления наши многочисленны пред Тобою, и грехи наши свидетельствуют против нас; ибо преступления наши с нами, и беззакония наши мы знаем» (Ис. 59: 10-12). Свт Иоанн Златоуст отмечает, что таковые души «будут покрыты неправдами более, чем мраком», а Блж. Иероним Стридонский пишет о «тьме заблуждения» фарисеев (по Набокову, «Рубинштейнов» (рубиновых камней, т. е., окаменивших сердца (Ин. 12: 40)), противников «Абрамсонов», сынов Авраамовых (Ин. 8: 39, Лк. 19: 8-10)). Хотя, по большому счету, так можно сказать обо всех, кто смотрит в книгу (Книгу), видит фигу: «Они осязали священные писания, как слепые стену, и искали в них только слова и листы, а не смысл и плод, заключающийся в письменах». Толкователь также отмечает, что «во всем мире, при сиянии солнца правды, они пребывают во тьме, как умершие чрез грех» (духовная слепота и метафизическая смерть). Анималистический же символизм (медведи и голуби) Блж. Иероним трактует следующим образом: «Они вместе и жестоки, и несчастны: люты и бесчеловечны в отношении к низшим и подчиненным, и боязливы и робки в отношении к сильнейшим, которых боятся, как коршунов».

Ну а вот эпизод из «Лолиты»: «Как самодовольно дивился я тому, что она — моя, моя, моя, как нежно я пересматривал наш недавний полдневный сеанс под стоны диких голубей и планировал следующий, предвечерний, и я щурился в стрельчатых лучах и сравнивал мою Лолиту с другими нимфетками, которых скуповатый случай собирал вокруг нее для моего антологического услаждения и разбора». И там, и там стонущие голуби — надо же, какое совпадение! Да, у кого данный отрывок вызывает похабные ассоциации - придется разочаровать. Иногда банан - это просто банан, а уж в "Лолите" и подавно (не зря там аллюзии на "Маску Красной смерти" Э. А. По посверкивают с завидной регулярностью; ну и существует еще в природе игра-перевертыш "Что спрятал матрос" - Набоков прямым текстом указал на нее в [квази]автобиографии "Другие берега"). В общем, такой танатологический банан, которым можно поперхнуться.

Куда смотреть? Для начала - в ранее творчество Набокова. Такое ранее, что поэтическое: стихотворение "Ночные бабочки" (1922) ("Я помню вечера в начале листопада..."), элегическое ностальжи о барском досуге в имении. Или нет? Образы там странноватые попадаются: "На вату лью эфир, / холодный, сладко-душный, / под грудку я беру малютку мотылька, — / слабеет, гаснет он, — крылатый человечек, / и в пробковую щель меж липовых дощечек / поимки бережно я вкалываю в ряд. <...> вот кроткий старичок, монашек в темной рясе, / и вот царевна их, невеста ветерка: / две ленты бархата на розовом атласе, / фламинговый пушок на кончике брюшка...". Там же звучит настойчивый мотив сада и сказано про "паденье звезды" (как известно, одно из имен дьявола - денница, утренняя звезда). Да и само название "Ночные бабочки" отдает двусмысленностью (такая характеристика девушек с низкой социальной ответственностью к тому времени уже давно существовала в литературе). Вследствие чего выявляется означенная ранее цепочка: ночная бабочка - проститутка - блудница - заблудшая душа // блудный сын / дочь. Короче, переворачиваем картинку и получаем высказывание от лица (если оно у него, конечно, есть) товарища Люцифера. Отдельные фразы, возможно, принадлежат человеку (так, например, выстроена структура первого набоковского рассказа "Нежить" (1921), где - вот опять совпадение! - одну из партий исполняет демоническая сущность). Легким движением руки ностальгические сюси-пуси превращаются в хоррор. В целом, почти каждое слово в стихотворении значит больше, чем кажется, - и без "Воза сена", родимого, не обошлось ("черный сад, фонарик осторожный, мелькнувшего сачка белесое пятно..." = грехопадение / духовная ослепленность в Эдеме; ловля душ на фонарик-"демонскую лампу" (Гоголь, Невский проспект")-воз сена; пойманность в ад). Стоит ли говорит, что в "Лолите" тема бабочек, летящих на искусственный свет, тоже есть?

Куда еще смотреть в романном отрывке? На что-нибудь троичное: «Как самодовольно дивился я тому, что она — моя, моя, моя". Самодовольство равно гордыня и зацикленность на себе, в крайней точке доходящая до полного отторжения Бога и сотворенного Им (ад, по Набокову, это где каждый "тихо сам с собой", о чем в данном романе однажды сказано прямо). "Моя, моя, моя" = демонская, демонская, демонская = Ло. Ли. Та. = "три шажка вниз по небу" = Нет. Нет. Нет. (тройное отвержение Создателя - в Эдеме, на Земле и в посмертии, неслучайно в романе звучит мотив отворачивания). Есть такое название фильма — "Собственность дьявола" (про сюжет речь не ведем) — ну это вот оно.

Еще одна триада - хронотопическая: "недавний полдневный сеанс" - момент речи - "следующий, предвечерний". Ой, неужто ли и тут "Воз сена"? А как же. Конечно. Во-первых, слово-сигнал "сеанс" неспроста вызывает ассоциации с кино (и рекламой, которую нередко крутят перед - в "Лолите" такое упомянуто). Что еще имеется по этой теме в романе? А вот: "Словом, перед этакой сенсационной офертой (как выражаются коммерсанты), перед столь широкими и разнообразными перспективами, я был податлив как Адам при предварительном просмотре малоазиатской истории, заснятой в виде миража в известном плодовом саду"; "С какой-то райской простодушностью она верила всем объявлениям и советам, появлявшимся в читаемых ею «Мире Экрана» и «Мираже Кинолюбви»".

TO BE CONTINUED