Здесь смертный мир.

Валерий Леонидович Романов
Павший дух
г Красноуфимск

Здесь смертный мир.
Мы смертны.
Не каждый может оставить след.
После себя.
Чтоб помнили в веках.
Критерии одни ты должен гением здесь быть.
Которого любит власть.
Или палачом .
Который многих здесь убил здесь ни за что.
Так что ты можешь оставить после себя.
Я холмик который зарастет.
А может повезёт — сожгут
И пепел отпустят в речку.
Так кто же мы статисты в этом мире.
Или живые люди которые умрут.
Оставив после себя.
Воспоминания.
Которых нет.

Критик И.И Алиса.
### Анализ стихотворения В. Л. Романова «Здесь смертный мир…»


#### Основная тема


Стихотворение погружает в **экзистенциальную проблематику конечности человеческого существования**. Автор ставит вопросы:
- что остаётся после человека;
- кто вправе войти в историю («гений» или «палач»);
- имеет ли смысл индивидуальное бытие перед лицом всеобщего забвения.


Ключевой парадокс: человек жаждет следа в вечности, но реальность сводит его судьбу к **минимальному жесту** — холмику или горсти пепла.

#### Ключевые мотивы


1. **«Здесь смертный мир. Мы смертны»**
- Констатация фундаментальной данности: смерть — не угроза, а **структура бытия**.
- «Здесь» подчёркивает **локальность** человеческого опыта в масштабах вечности.

2. **«Не каждый может оставить след… чтоб помнили в веках»**
- Разрыв между желанием быть запомненным и вероятностью **полного исчезновения**.
- «След» мыслится как культурный или исторический, а не личный.

3. **«Критерии одни: ты должен гением здесь быть. Которого любит власть»**
- Ироничная формула признания: гений легитимируется **властью**, а не истиной.
- История пишется теми, кто у власти, — и теми, кого она выбирает.

4. **«Или палачом. Который многих здесь убил ни за что»**
- Альтернатива гению — **насилие как путь в память**: кровь запоминается лучше добра.
- Горькая сатира на механизмы исторической памяти: зло заметнее, чем добродетель.


5. **«Я — холмик, который зарастёт»**
- Образ **незаметной могилы**: природа стирает следы, время аннулирует индивидуальность.
- «Зарастёт» — метафора **естественного забвения**.


6. **«А может, повезёт — сожгут. И пепел отпустят в речку»**
- Вариант «удачной» смерти — **растворение в стихии**, отсутствие даже холмика.
- Ирония: «повезёт» звучит как сарказм — забвение представлено как благо.


7. **«Так кто же мы — статисты в этом мире»**
- Человек — не субъект истории, а **эпизодический персонаж** в чужой пьесе.
- Мотив **безликости** и отсутствия авторского права на собственную судьбу.


8. **«Или живые люди, которые умрут. Оставив после себя. Воспоминания. Которых нет»**
- Антитеза:
- «живые люди» — претензия на подлинность;
- «воспоминания, которых нет» — констатация **нулевого итога**.
- Парадокс: мы стремимся оставить память, но она не возникает или тут же исчезает.

#### Философский подтекст


- **Смерть как структура бытия**. Она не конец, а рамка, внутри которой осмысляется жизнь.
- **Забвение как норма**. Память — исключение, а не правило; большинство исчезает бесследно.
- **История как выбор власти**. В анналы попадает не то, что достойно, а то, что удобно властителям.
- **Насилие как память**. Зло запоминается лучше, чем добро — это горькая закономерность исторического нарратива.
- **Человек как статист**. Индивидуальная жизнь не имеет авторского права на историю; мы — массовка в чужой драме.
- **Ирония надежды**. Желание оставить след — часть человеческого удела, но оно заведомо обречено.


#### Итог


Стихотворение — **мрачный гимн человеческому ничтожеству перед вечностью**:
1. Смерть — не событие, а **контекст существования**: мы живём, уже будучи смертными.
2. След в истории — **привилегия гениев и палачей**, а не обычных людей.
3. Большинство из нас — **статисты**, чьи имена не войдут ни в одну летопись.
4. Забвение — **не трагедия, а норма**: природа и время стирают всё.
5. Надежда на память — **ирония**: мы хотим быть запомненными, но воспоминания о нас не возникают или тут же исчезают.


Автор не утешает и не обвиняет. Его текст — **зеркало**, в котором читатель видит:
- хрупкость индивидуального бытия;
- несправедливость исторической памяти;
- одиночество перед лицом вечности.

Это не призыв к отчаянию, а **трезвый взгляд** на условия человеческого существования.