Учителям посвящается

Учителям школы №3 г.Краснодара посвящается
Такие дипломы бесплатно не нужны, не то чтобы за деньги. Одного никчемного диплома вполне хватает.
Арина Симоненко

Решила я попробовать поступить в магистратуру на филфак на специальность русский язык для иностранцев в 2010 году, как раз я много общалась с иностранцами. Даже сделала шпаргалки по всем вопросам. На экзамене все списала. На экзамен зашла полная крупная темноволосая женщина в очках, наверняка серьезный преподаватель. Был и декан факультета. На экзамене, вообще обнаглев, я стала списывать с больших листов формата А4, где были написаны ответы мелким шрифтом.
- А это вопросы, - сказала она.
На экзамен можно было приносить книги с оригинальными текстами и пользоваться ими для ответа на вопросы. Я бодро списала и вполне бодро ответила.
- Ну, давайте теперь вопросы, - сказала экзаменуемая. – Сколько гласных в русском языке.
- Шесть, - вполне уверенно ответила я. Это я понимал еще с начальной школы. Это было, конечно, неправильно.
- А «й» - это мягкий или твердый?
- Мягкий, – это я знала хорошо.
- А «ч» - это мягкий или твердый?
Я не знала вообще. – Твердый, - ответила я и не угадала.
- А глухой или звонкий?
- Глухой…
- А какие всегда твердые?
- Ну… - «Сейчас что-нибудь придумаю», - решила я и начала гадать.
- А мягкие…
Не знаю, сколько раз я попала… Меня никто не исправлял.
- А как пишется?.. Ну чтобы это знать, надо было учить слова наизусть… - сказала она почему-то недовольно. - Хорошо, а сейчас вопросы по литературе…
«Ну все», - я конечно, ничего не помнила, хотя закончила школу с золотой медалью и всегда по литературе и русскому у меня были твердые пятерки. Я всегда писала все сочинения на отлично.
- А кто написал «Асю»?
- Некрасов! – в этом я была уверена на сто процентов. Это было точно так, я даже помнила книгу, которую брала в детской библиотеке, «Некрасов «Ася».
- Ее написал Тургенев.
- Как звали Некрасова?
«Кошмар. Как же его могли звать?» - Александр!
- Его звали Николай.
- А как звали Салтыкова-Щедрина?
- Не знаю…
- Михаил… Ну еще чуть-чуть…
- Давайте.
- А как звали Лескова?
- Не знаю…
«Сейчас спросит, как звали Александра Сергеевича Пушкина».
- А какие годы жизни Пушкина?
- Не знаю…
- А как звали главную героиню рассказа Куприна «Гранатовый браслет»?
- Вика?
- Нет. А в каком году был написан роман «Война и мир»?
- Не знаю.
- А веке?
- Или девятнадцатый или двадцатый на стыке веков.
- В 1867 году, это девятнадцатый век. Какая тема маленького человека в романе Льва Толстого «Война и мир».
«Ну все. А что это вообще такое?»
И это была основная тема сочинений. В моей школе мы всегда учили что-то не то. Все, что мы знали, было каким-то невостребованным. Мы были как будто всегда не в теме, не в тренде. Хотя я прочила этот роман дважды,
«Это, наверное, про Наполеона», - дальше вообще не помню. Мой экзамен как будто периодически перебивал какая-то женщина, отключая мое сознание и подключая свое.
Наверное, кто-то очень смеялся, видя мой экзамен. А кто-то очень плакал.
Спустя полчала после экзамена мне сказали, что мне поставили четыре и меня берут на договор, но не бюджет. И это была манна небесная. Но манна небесная для меня оказалась слишком дорогой. Я, конечно, осталась недовольна. Договор был дорогим. Оригиналы документов я приносить не собиралась.
- Ну отличница, - сказала толстая женщина, объясняя комиссия мое недовольство. – У вас профильный диплом по математике, это непрофильный факультет.
Потом мы обе спустились в столовую, я ждала результатов экзамена или забрать книги, а она перекусывала, села за мой столик.
- Вы ничего. У вас еще первый диплом такой… неудачный...
- Да, первый не очень.
- Вам надо получить второе высшее в другом профиле, не математическом.
- Это уже программа, - сказал кто-то.
- Да…
- Вам лучше поступить на филфак на заочку, получать высшее образование, - продолжада она. - Тем более у вас золотая медаль, красный диплом.
«И учиться шесть лет»…
- И вам лучше учиться на русской и зарубежной литературе… Есть вопросы к вашей преподавательнице.
- Это уже оракл, - опять сказал кто-то.
- Да, - сказала я, понимая, что сдала неудачно.
- А как ее фамилия?
- Германова Таисия Ивановна.
- О, я ее знаю. Хорошая учительница. Увидите, передавайте привет.
Она сидела и жевала.
- Да, хорошая…Да, я передам, если увижу. Она парализована. Инвалид уже давно. Не ходит. Дома лежит.
- Ну, это понятно… - учительница развела руками, продолжая жевать.
И как объяснить этой женщине, что моя преподавательница по русскому языку и литературе в школе семь лет была «перевозчицей», занималась перевозками и контрабандой оружия. Она перевезла сервиз, за коленками чашки, в бедре перевезла блюдце. В ступнях она таскала ложки, а в бедрах вилки. К одиннадцатому классу моей учительницы Германовой Таисии Ивановны было уже четыре так же выглядящих клона. На уроках она нам рассказывала, что сожрала ребенка. Потом ей доставали цепочку из ноги и оставили там кусок. К выпускному ее уже трясло от любого металла. Она боялась люков, и на вручении золотых медалей у Драмтеатра ее трясло уже от люков. Ее трясло от колпачков ручек, и мы все покупали ручки из пластика, от которых ее тоже начинало трясти. Она говорила, что там тоже есть металл. Мы даже боялись покупать ручки с металлическими колпачками, искали только пластиковые. На выпускном сочинении Таисия Ивановна вышла из аудитории. Как же ей было бедненькой плохо! Мы за нее все переживали. И меня потом вызывали в школу доставлять запятые. Наши знания она, конечно, все продала за все «блоки», чтобы от любой ложки не дрожать. Когда мы заканчивали школу, мы были рады, что вообще ее заканчиваем.
- Она была неплохой учительницей, но знаний она не оставила, - так говорила моя подруга о своей классной. К моей это тоже относилось.
Так долго продолжаться просто не могло и через пять лет Таисию Ивановну парализовало, она стала инвалидом и лежала теперь дома. Это было вполне закономерно. Все пять, в разных квартирах и на разных этажах. Я думаю, их истории как-то объединяли. Они теперь там вынашивали зверей - слонов, жирафов и тигров, даже динозавров (мутантов крокодилов, я думаю), все равно уже парализованные инвалиды. Может, карликовых? А потом им колют гормон роста? Американцы научили, живот можно и разрезать… В какой-то момент из одной из Таисий Ивановных под лампой полезли «жути», маленькие гоблины – многие годы она носила их в себе, они бегали по району и их палили огнеметами... Думаю, проституткой парализованную Таисию Ивановну тоже сделали…
С экзамена в магистратуре по русскому и литературе я вышла побитая и униженная. Оригиналы документов, конечно, не отнесла. «Стыд-то какой! Какой кошмар! Куда там мне на филфак. Какой филфак вообще! И далеко ездить».
Моя классная руководительница, а по совместительству учительница по русскому и литературе умерла через три года после этого экзамена, но она уже давно лежала, пролежни. Перед этим она ослепла и мама говорила, что у нее что-то с нервными окончаниями, правда, первое время зрение иногда к ней возвращалось. – Хорошо она полежала, - сказала о ней моя мама. – И дочь подняла.
Потом в 2016 году на форуме молодых писателей в Москве у меня спрашивала соседка по комнате: - Твоя учительница, конечно, уже умерла, - она сказал это как само собой разумеющееся. – Да, конечно, нет ее. Уже давно нет.
Кстати, я стала писателем-прозаиком, знание литературы писателям оказалось совсем не нужно, но филфак в каком бы то ни было виде я так и не закончила… И говорили, что даже писатель после этой школы не может ничего закончить.
…На втором курсе нам на факультете информатики могли поставить курс по общей физике, у основной специальности он был. Диана Пожарова работала в деканате и могла подсуетиться, кому надо. Знания по физике немного тестировали.
- А как обозначается давление? – спросил у меня физик с основной специальности.
- Буквой «р».
- А опыты помните?
Нет, опытов нам не ставили. Или я их вообще не помню. Наша учительница по физике Мешлюк Таисия Тихоновна, наш «зяблик», все приборы, которые ей выдали в хранилище, перелила на детали автоматов и на пули, радиоактивные в том числе. Помню, на каком-то уроке Таисия Тихоновна привязывала к машинке разные пружинки и пускала их, оценивая дальность.
– Эту в очередь автомата… - машинка долетела до конца стола.
– Эта бронежилет, - машинка перелетела за стол, там была черная дыра. Как я потом поняла, из этой пружины она собиралась переливать пули.
На задней парте сидел мужчина и спрашивал учительницу: - Эту в автомат?
– Да, перельете?
– Перелью…
Этот автомат они продали за двадцать миллионов рублей, конечно.
Все наши металлические игрушки, например, машинки, она тоже перелила на части автоматов, которыми торговала. И где сейчас эти автоматы и что с ними? В чьих они руках?
Она учила и моих одноклассников переливать пули из приборов, например, Ксюшу Шевеленко. Всем на уроках физики вызывали к доске, давали железные приборы, проверяя, кто из их родителей был перевозчиком и что перевозил…
Помню, на уроках она на последние парты автоматы складывала, а мы боялись голову повернуть. Такими пулями из приборов кабинета физики можно было пробить практически любой бронежилет, пули из запрещенных материалов. Эти приборы физичка хранила в бронированном сейфе. Потом пули она доставала из тел и опять переливала на свои приборы… Иногда делая «памятники» - люди, которых она убивала, были больными, чума, ветрянка, и так она переливала пули с заразой.
Переливая приборы с болезнями, одна из Мешлюк заразилась непонятной заразой, у нее пальцы покрылись синими пятнами. Она даже нам немного так преподавала, синие руки тональным кремом замазывала. Ее чем-то радиоактивным продували, а учеников подальше осаживали. Потом ее отправили спать до выяснения, «спящая красавица». До сих пор спит, хотя уже больше двадцати лет прошло. Нам поставили другую Мешлюк. Зато мы навсегда поняли, как это вредно для здоровья.
В городе говорили, достали те приборы физиков, можно ждать крутых перестрелок и непонятных убийств… Оборотней в погонах отстреливали такими пулями, и поэтому они как-то синели.
Многие учили про давление и смотрели опыты, а мы решили задачи на электрические цепи полгода, то что сейчас было спорно и на чем просили вообще не делать акцента… Чтобы физичку за всю ее контрабанду не посадили. Отмаливали ее так.
В вузе курс по физике нам так и не провели, хотя он был у основной специальности. Наверное, теми пулями убили как раз сына препода по физике, который там преподавал. А так можно было подучиться и знания по физике укрепить.
- И хорошо, что физики у вас не было. А то бы с вашими знаниями с хвостами до пятого курса и сидели! – потом сказала мне Диана Пожарова.
Уже после окончания факультета информатики Таисия Тихоновна приглашала меня в школу в свой кабинет те опыты с давлением показывать. Но так ничего и не показала…
Потом жена Шеламова Димы Марина Жужель предлагала мне поступить бесплатно в магистратуру по физике, там были места и брали всех без экзаменов, был недобор и закрывали вообще отделение магистратуры из-за недобора. Я отказалась. Далеко ездить, и в своих знаниях я совсем не была уверена - что я ничего не знаю, мне уже показали одной контрольной. Опять хотели приборы доставать и переплавлять?
В аспирантуре мои знания по физике опять пинговали. Опять говорили о курсе, показывали огромный прибор. Но мои знания опять не подходили… Не дай Бог у Таисии Тихоновны будет «билет», подтверждение того, что она дает знания. Наверное, Таисия Тихоновна опять убила сына нашего преподавателя по психологии в аспирантуре, и опять курс по физике прошел стороной.