Reptile's Paradise

Ты у мамы мертва,
Ты у папы мертва,
И у бабушек-дедушек тоже мертва,
И у теть ты мертва,
И у дядь ты мертва,
Им давно всё вокруг – ай-лю-лю, трын-трава.

У сестер ты мертва,
И у братьев мертва,
Для таких ведь живое – всегда трын-трава.
Потому и мертва,
Как и все их слова
Про семью, про любовь, бла-бла-бла, ква-ква-ква.

Это будни болота живых мертвецов.
Был Адам в оны дни с королевским венцом,
Светозарным лицом
И с Небесным Отцом.
Но впустил в себя яд,
Потускнел его взгляд,
И теперь вот в коронах лягушки сидят –

У трясин, у стоячей житейской воды,
И глотают туман, как отравленный дым,
В том не видя беды.
Холод взял за кадык?
Да вранье вроде греет как мех, ды-ды-ды.

Меха нет, только мох.
Вместо сердца – комок,
Что гоняет не кровь, а студеный дымок
Да водицу окраса дремучих лесов,
Что под солнцем теплеет на пару часов.

Изнутри не согреться, и шкурка тонка
Лягушачья. Рука
В перепонках, мелка,
Стрелы правды швыряет одну за одной
В моховой, ледяной
Буерак водяной;

Проводив погружение света во тьму,
Их глаза, что впитали болотную муть
(Там и там – по бельму),
Снова в милом дому
Созерцают камыш. Нет, им шкурки не жмут.

Что камыш, что малыш,
Что комарик, что мышь,
Что багульник, что уж… Лишь бы гладь, лишь бы тишь.
(Гладь застойной воды).
Остальное всё – дым.
Ну и слушать, что шепчут ползучие гады.

В зеркалах стухших глаз
Будешь ты каждый раз
Трын-травой или ржавой монетой.
У рептилий мертва,
А у Бога жива
Ты всегда. Просто помни об этом.

Виктория ЛЕБЕДЕВА